Бар остановился и посмотрел на толстого, еле умещающегося в кресле бульдога. Тот, как обычно, был в белой дорогой рубашке, от пота даже немного посеревшей. Привычно крутясь на стуле, бульдог смачно жевал ручку.
– Я слышал, тут тобой новые ребята интересовались, видимо, теперь не отвертишься. Давно пора тебя проучить, старый кот. Но, если хочешь, я попробую замолвить за тебя словечко. По старой дружбе.
– Знаешь, я встречал много собак и всё же, ты – самая противная из них. И дело даже не в том, что ты жирный, потный и вонючий, с вечно капающей слюной. Просто ты плохо воспитан.
– Даже так? – бульдог медленно встал со стула. – Что ещё скажешь?
– То, что, несмотря на все разногласия, ты, пожалуй, единственный, кто сегодня сделал мне приятно.
– Это как? – нахмурился бульдог.
– А вот так, – сказал Чеширски и со всей силы провел замечательный хук в челюсть, посадив Понча на задницу, после чего взял один из его отчетов и вытер лапу от собачьей слюны и крови.
– Ты только правильно меня пойми и не держи зла, как-никак, мы все в одной упряжке, – тихо сказал Бар и кинул скомканный листок в морду опешившей собаке.
– Чеширски, что за?! – выкрикнул капитан, выходя из офиса. – Ты что сделал?
Бар развел лапами и, развернувшись, пошёл в сторону выхода. На душе стало легко, хорошо. На секунду даже показалось, что он просто не прошёл первое собеседование и, находясь всё в том же двадцатилетнем возрасте, покидает участок, чтобы попытаться стать журналистом. Да-да, были у него такие мечты.
– Ты за это ответишь… – услышал он у самых дверей.
– Ага, как только очередь твоя дойдёт, так обязательно отвечу, – пробубнил Бар, покидая участок.
Глава шестая
– А ты что такой довольный? – подозрительно спросил Джереми, открывая двери машины.
– Да при увольнении подарок хороший сделали.
– Ты уволился?
– Да. Неужели я похож на фанатика работы? – улыбнулся Чеширски, закрывая двери.
– Да, было у меня такое мнение.
– Ну, так оно ошибочно.