– Впечатляющее, согласна, – кивнула я. Да, Такейны явно стремились к оригинальности. Черный гранит в сочетании с каким-то незнакомым мне темно-красным камнем, белая отделка – выглядело это чудовищно, хотя, наверно, в те времена, когда строился замок, склеп выглядел просто образчиком хорошего вкуса. Когда-то надгробия были украшены золотом и драгоценными камнями, но теперь их не осталось – те, кто разорил усыпальницу, не погнушались ободрать и отделку. Надо думать, забрали они и все мало-мальски ценное, что только можно было найти в гробах.
Тем не менее, я тщательно проверила все эти каменные гробы, ниши и углубления, начиная от самого входа. Ничего. Под плитами пола и в стенах тайников не обнаружилось.
– Вот он, Багран Такейн Второй, – сказала я Лауриню, присев на край одного из самых роскошных саркофагов. Изнутри печально скалился желтоватый череп.
– Точно он? – усомнился Лауринь.
– Имя на плите выбито его, – прищурилась я. – Хм… никаких драгоценностей, конечно, не сохранилось, даже знак его Ордена сняли… Смотрите-ка, а вот это, судя по всему, он и есть.
Я указала на вырезанный глубоко в камне символ: круг, в нем звезда о четырех лучах. Должно быть, раньше здесь тоже была инкрустация. Дед говорил: Такейн состоял в ордене «то ли Белой луны, то ли какой-то там звезды». Выходит, источники друг другу не противоречили, просто летописцы не располагали всей информацией. Кто знает, был ли тот орден объединением двух других или Багран принадлежал сразу к двум? Интересные рассуждения, конечно, но что от них проку?
– Тут все кости так перепутаны, – протянул Лауринь. – Не разберешь, точно ли это тот Такейн или нет…
– Ну, это явно не его… – я взяла чью-то локтевую кость, судя по размерам, принадлежавшую женщине или подростку, отложила в сторону. – А все остальное… Дед сказал, Багран был человеком огромного роста и соответствующего сложения. А это – самый большой костяк в усыпальнице. Так что по всем признакам… Посмотрите, Лауринь, на его руку, – я подняла кости. – У него, судя по всему, рука была толщиной в мое бедро!
Лауринь, заметно поежившись, отошел в сторону. Покойников, даже столь старых и безобидных, он отчего-то недолюбливал.
– М-да… – протянула я, разглядывая руку знаменитого Такейна. Последняя надежда пошла прахом. – Лауринь, что вы там нашли?
Лейтенант отошел к дальней стене и что-то с большим любопытством там разглядывал: света моего огонька-спутника вполне для этого хватало.
– Надписи какие-то, Фло, – сказал он. – Посмотрите…
Я быстро подошла к нему. Неужто я оказалась права и эти таинственные «знания» в самом деле выбиты на каменной плите? Впрочем, тут же я поняла, что ошибаюсь: на стене были перечислены все, похороненные в склепе. Немудрено, что Лауринь не сумел прочесть, Такейны пользовались старинным диалектом, который и я-то не слишком хорошо знаю. Я машинально сосчитала имена на каменной плите. А если…
– Лауринь, – медленно произнесла я. – Ну-ка, пересчитайте все надгробия, только про себя… Сколько выходит?
– Сорок шесть, – помолчав немного и обойдя склеп по периметру, сообщил Лауринь. – Но я могу и ошибиться, разбитых много…
– Нет, у меня то же самое вышло, – кивнула я разочарованно.
– А зачем это вам? – удивился Лауринь.
– Да так, подумалось: если число похороненных не совпадет с этим списком… Нет, это было бы слишком просто, – вздохнула я.
– Фло, может быть, вы вернете господину Такейну его руку? – немного нервно предложил Лауринь, косясь на кость, которую я так и не положила на место.
– Да, пожалуй, – усмехнулась я, возвращаясь к саркофагу. – Надеюсь, он не слишком обиделся и не станет являться ко мне ночами!