Прозвучало это настолько обиженно, что мне стало смешно. Похоже, Лауринь правда не считал меня старухой. А если…
– Если я скажу, сколько мне лет на самом деле, – произнесла я, – думаю, вас отсюда ветром сдует.
– Ну скажите! – окончательно обиделся Лауринь.
Я назвала цифру. На минуту воцарилось молчание, потом Лауринь помотал головой и выдал:
– Быть не может!
– Не верите – расспросите стариков во дворце, в каком году у судебного мага Фергуса Нарен родилась внучка, – дернула я плечом. – Можете у него самого спросить. Он ответит, тут никакой тайны нет.
Надо думать, стремление узнать правду у лейтенанта резко притупилось. По-моему, моего деда он боялся куда больше, чем меня, и правильно делал.
– Ну и все равно, – заключил неожиданно Лауринь, поразмыслив, и добавил страшно банальную фразу, явно стремясь выглядеть куртуазно: – Женщине столько лет, на сколько она выглядит.
– Вас обманули, Лауринь, – хмыкнула я. – Женщине всегда восемнадцать. По крайней мере, до тех пор, пока восемнадцать не исполнится ее дочери.
– Я учту, – серьезно ответил Лауринь, а я задумалась.
Должно быть, где-то в глубине души Лауринь терзался сомнениями. И, надо сказать, прилагал все возможные усилия, чтобы ни в коем случае не показаться тем самым молодым любовником на шее у немолодой женщины…
Мне было его жаль, пожалуй, но поделать здесь я ничего не могла. Да и в целом разговор этот мне не нравился: не люблю говорить на столь личные темы.
Лауринь снова смотрел в пол, я же задумалась на мгновение. Да, пожалуй… Я усмехнулась. Что ж, решила так решила…
– Хватит киснуть, Лауринь, – сказала я. – Вы слишком серьезно ко всему относитесь. Может статься, мы и до завтра не доживем, а вы тратите время на пустопорожнюю болтовню!
– А? – Лейтенант вскинул голову. Очевидно, я оторвала его от каких-то мрачных мыслей.
Я только усмехнулась, вышла из кабинета, оставив дверь открытой, поднялась наверх. Ну, если Лауринь окажется таким олухом, что… Нет, догадался все же!
– Фло… – лейтенант маячил на пороге, явно не решаясь войти. – Как у вас… пусто!
– Разве? – я взглянула вокруг. – А! Это я от безделья решила прибраться. Риме не по силам уже такое, разве что пыль смахнет, вот я и навела порядок.
– Вот как… – Лауринь окинул комнату пытливым взглядом.
В самом деле, в ней больше не было привычного хаоса: книги сложены аккуратными стопками, на креслах не валяется верхняя одежда, из безделушек – только медная вазочка на камине, с почти выцветшим зимним букетом. Взглянув на него, Лауринь отчего-то смутился и поспешил отвести взгляд.