– С удовольствием.
Рая уже покачивалась, но наполнила ее недопитый бокал до краев, а заодно снова свой. Наташа в один прием осушила предложенное.
– Продолжаем. Теперь желаю… – Рая отвернулась и столь напряженно задумалась, что чуть губу не прокусила. – В общем, пусть очередной фант останется еще без одного элемента одежды!
– Нет, – сказал я.
Сусанна уловила мое пограничное состояние. Она мстительно и несколько ревниво улыбнулась и отвернулась, будто происходящее никак ее не задевало.
Нет, как-то задевало, но она гасила готовое вырваться раздражение, гаденько-подзуживающе кивая соперницам. Я читал ее, как книгу – давно прочитанную и вновь раскрытую на знакомом месте. Она думала, что сейчас-то поведусь на прелести подружек и забуду о главном. С кем-то такой план сработал бы. Возможно. Возможно, сработал бы и со мной. Черт подери, а возможно, еще сработает… Потому что…
– Почему? – На меня уставился мутный взор Раи.
Я взял себя в руки. Хорошего понемножку.
– Достаточно. Давайте другое.
Анюта двумя хлопками привлекла внимание.
– Следующий фант… – быстро проговорила она, пока Рая вновь не влезла со своими простыми, как пень, вариациями на одну тему, – пусть влезет на стол и скажет: «Шла Саша по шоссе и сосала сушку».
Стараниями Сусанны сделать это выпало именно Рае.
Показав зубы в хмурой полуулыбке, избранница судьбы сначала налила еще с полбокала вина и выдула залпом до дна, запрокинув голову и старательно изображая недовольство. Затем, вертя всем, чем оделила матушка-природа, она взгромоздилась на хлипкий стол. Делалось все с такой помпой, с таким наигранным воодушевлением, словно исполнительница была царицей, которая восходит на престол на виду у подданных, что дрожат где-то внизу в немом обожании и почитании несомненных для нее самой достоинств. О том, что недавно королевой считалась Сусанна, благополучно забылось. Король умер, да здравствует король. Кто раньше встал, того и тапки. А кто так не думает, тот сам дурак.
Надменно возвышавшаяся хозяйка квартиры приняла позу чтеца-декламатора. Ноги расставились широко, балансируя на нестойкой поверхности, как матрос на палубе в шторм. Снизу бросались в глаза не модельная посадка головы, не отведенные плечи и не нарочито выпяченная грудь, которая натужно изображала невинность. Взгляд увязал на уходящих ввысь внутренних поверхностях бедер. Округлые и гладкие, с ямочками в верхней части, они упирались в темный овал дна, разделенного шелковым клином на равные половины. И Рае нравилось, что все смотрят. И что все видят. И что это вижу я.
Наконец, она вернулась из миража бесстыжей мечтательности в мир, где ноги стояли на столе во исполнение требуемого мероприятия, а зрители ждали. Рая встряхнула головой, остатки наваждения рассеялись.
– Гм, – прокашлялась исполнительница. Взор встретился с моим, кончик языка с подтекстом облизал влажные губы. – Шла Шаша.., тьфу, еще раз. Шла Шаса… сла Саса… Блин! Шла Са-ша по шо-се и со-са-ла суску! Сушку! Вот! Черт бы ее задрал, лучше б сосала и ехала.
Анюта как-то виновато прыснула, а героиня вечера лихо вставила в рот большой палец и принялась его аппетитно облизывать.
– Попрошу без пошлости, – запоздало, но с нажимом укорил я, – и вообще, я думал, что попал в культурное общество…
Хулиганка Рая переломилась в фальшиво повинном поклоне, и непростая в ее состоянии операция «спуск с вершины» началась. Грациозности не было выказано ни на грош, сказывалось состояние. Стол качнулся. Актриса погорелого театра заорала благим матом, и нетвердо державшееся на ногах тело грохнулось на Инну. Кровать чуть не треснула, но выдержала удар от падения двух пляжных амазонок. Обе отделались легким испугом.
– Пять минут – полет нормальный, – прокомментировала Рая приземление, точнее прииннивание, вставая с нее и оправляясь.
ebooksa