– Помогай, водила с Тагила.
Мы с ним накидали хвороста и сухостоя. У парня нашлись спички, а пока он разжигал, я присел на упавшее дерево около девушки.
Филька мгновенно нарисовался рядом, его широкий зад втиснулся между нами. Втроем стали смотреть на костер. Повеяло теплом.
– Будете? – Филька достал из-за пазухи фляжку.
Пахнуло спиртом. Полина отвернулась. Я тоже отказался.
– Ну, что б всем всё и всегда. – Филька отпил. – С божьей помощью, не пропадем.
Он умолк.
– Ты веришь в бога? – обратилась ко мне девушка.
Филька настороженно заерзал. Я ответил:
– Если имеется в виду, что сильно религиозен или воцерковлен, то нет.
– А как – да?
– Видишь эти ботинки? – Я вытянул ноги. – Их сделал обувщик. Я его не знаю, никогда не видел, вряд ли когда-то увижу, но знаю, что он существует. Потому что существуют ботинки. Так же с миром вокруг.
– Его зовут Альфалиэль, – сказала Полина.
– Знаете что, ребята. – Происходящее надоело Фильке, он поднялся. – Пошлите-ка в деревню.
Раскиданный костер, умирая, обидчиво зашипел, в ответ был затоптан сапожищами и присыпан землей. Девушку подняли насильно, я двинулся замыкающим.
– Все, что мы знаем о мире – только думаем, что знаем, – произнесла Полина как бы в сторону, плетясь за прокладывавшим дорогу парнем. – Все придумано торгашами от религий – в борьбе за деньги и влияние. Сами религии. Их история. Соответственно – история мира. Истории нет, все врут.
– Ты сторонница альтернативной истории?
– Они тоже врут. Потому что основываются на тех же фактах, только толкуют иначе. А факты – не факты, просто историки договорились считать их фактами.
– Хватит человеку голову морочить, – встрял шагавший напролом Филька. Сквозь зубы вылетел смачный плевок.
– Почему, мне интересно, – сообщил я, ступая след в след за Полиной.