– Левый, – сказал я, едва глянув в сторону нарисованных на плакате спортсменов с луками.
– Это вообще английский, самый простой. Грубо говоря – палка с тетивой. Что ж, давай, тебе же хуже. – Рыжий пожал плечами. – Тогда даже попадание в сам щит…
– Не ругайся, – хохотнул сосед справа.
– Гена, уймись, здесь тебе не Америка, – спокойно парировал рыжий и вернулся к теме. – Любое попадание в щит будет засчитано. Но.
Так я и знал, что будет какое-то «но». Бесплатный сыр, как известно, бывает только в мышеловке. Впрочем, он достается второй мышке.
– За каждый промах ты отбатрачишь по месяцу на уборке этого помещения. Выходить нужно рано утром либо поздно вечером, примерно по два-три часа ежедневно, без выходных. Туалет убирать тоже. Ну как?
– Готов, – хмуро кивнул я.
– Слово?
– Слово.
– Тогда выбирай оружие, и прошу на позицию.
Прочие стрелки отошли назад, дабы узреть явление нового уборщика.
Среди обычных деревянных загогулин взгляд уцепился за примерно устроивший меня лук, и я прошел с ним к линии стрельбы. Левая нога остановилась у черты, нарисованной белой краской. Плечи расправились. Левое чуть опустилось. Пальцы нащупали расположение колчана, чтобы доставать не глядя. Стрела легла на тетиву, тело уравновесилось, дыхание выровнялось.
– Защиту на запястье?..
– Спасибо, не надо, – поблагодарил я рыжего за заботу. – Можно несколько пристрелочных выстрелов?
– Разрешим? – обернулся тот к приятелям.
– Нешто ж мы звери какие, – смешно пришепетывая, выдал один. – Пущай побалуется.
– Согласен, – сказал парень южных кровей.
Рыжий поддержал:
– Я тоже.
Возражающих не нашлось.