В отличие от Олега, почти сразу поняв, что происходит, Инна метнулась ей наперерез. На пути у нее оказалась голограмма – видимо, девушка намеревалась промчаться прямо сквозь нее, напрямик – тогда она наверняка сумела бы перехватить Измайлову, но врезалась в фигуру Дили, словно в стену. Послышалась серия громких щелчков, напоминающих электрические разряды, Инна отшатнулась, теряя драгоценные мгновения, но тут же снова бросилась в погоню.
Она настигла Галю у самого выхода, но та все же успела вскинуть вверх левую руку с капитанским кольцом и дотронуться им до сенсорной панели. Повинуясь приказу, дверь распахнулась, и в следующую секунду, сметя с порога обеих девушек, в рубку ворвались парни с дубинками – Максим, Антон, еще кто-то… Галя закричала, сбитая с ног Инна попыталась встать, но чья-то железная труба опустилась сверху на ее затылок, отправив Иноземцеву на пол. Олег рванулся к ней, но между ним и девушками уже стоял Мамаев. Короткий взмах дубинкой, и вокруг вдруг стало темно и тихо, как в могиле.
41
Аэропорт тайского города Трат потряс Настю до глубины души. Представьте себе дюжину столбов, на которые опирается покатая серая крыша из сухих пальмовых листьев. Это терминал прилета, на воткнутой в землю деревянной табличке так и написано, и по-английски, и местными крючочками, чтобы никто случайно не обознался. Еще дюжина столбов рядом – терминал вылета, что также удостоверяется соответствующей табличкой. Стены, окна, двери? Нет, не слышали о таком.
Ну да ничего, зато тут люди приветливые и отзывчивые. Вчера вечером, в преддверье прилета их «Гольфстрима», персонал, похоже, специально явился на работу в неурочный час – иных рейсов в этот день уже не ожидалось. Даже снэк-бар открылся на те несколько секунд, что усталые пассажиры брели под навесом к автостоянке, где их ожидало заказанное Безбородовым из Бангкока такси. Вот и сейчас капитана обступали сразу три жизнерадостных тайца в полосатых форменных рубашках Bangkok Airways, буквально лучившиеся желанием хоть чем-то помочь попавшему в затруднительное положение фарашу (так здесь называли европейцев и североамериканцев). Вот только толку от их энтузиазма было немного: мобильная связь в округе работала с перебоями, интернет отсутствовал вовсе, и какова судьба рейса SU-270 Москва-Бангкок, которому – даже с учетом объявленной задержки по всем расчетам уже час как следовало приземлиться в столице Таиланда, никто здесь, кажется, понятия не имел.
Сами они провели вчера в аэропорту Бангкока считаные минуты, даже из самолета не выходили. Местные пограничники поднялись на борт, не глядя проштамповали поданные им паспорта и пожелали гостям счастливого пути до Трата, заявленного конечным пунктом их полета. Еще час в воздухе – и вот они уже под пальмовой крышей открытого всем ветрам тратского «терминала прилета». Сейчас, конечно, Безбородов жалел, что они не остались ждать везущий из Москвы двадцать шесть будущих членов экипажа «Ковчега» самолет «Аэрофлота» в аэропорту тайской столицы, но было поздно: высадив своих пассажиров в Трате, «Гольфстрим» сразу же улетел.
Впрочем, вчера ничто и не предвещало никаких осложнений. Из аэропорта путешественники спокойно направились в город, где заселились в утопающий в тропической зелени отель на берегу местной речушки. Разве что погода не радовала: небосвод плотно затянули тучи, время от времени изливающиеся на землю мелким унылым дождиком. При этом было тепло, а в тесном такси так даже жарко и душно – в момент схода с конвейера этой жалобно дребезжащей на каждой кочке древней «Тойоты» кондиционер, похоже, еще не изобрели.
Везший их водитель оказался сущим самоубийцей – временами Насте, сидевшей на переднем сиденье (Безбородов предпочел расположиться сзади, зажав «пани Горска» между собой и Артемом), становилось по-настоящему страшно: такси то выскакивало на встречную полосу лоб в лоб с огромным грузовиком, то, не сбавляя скорости, входило в крутой поворот, то пересекало перекресток на красный сигнал светофора. Впрочем, все прочие машины вокруг делали ровно то же самое, но ни одной аварии девушка по пути не видела – возможно, потому, что большую его часть провела крепко зажмурившись. Из-за этого, а также потому, что за окном стремительно темнело – разница во времени с Варшавой здесь была целых пять часов, – по дороге Насте мало что удалось рассмотреть.
Наконец такси с визгом затормозило у гостиницы, и девушка поспешила выбраться из него – пусть и под дождь. Первое, что она увидела под красочной вывеской отеля – что-то там непроизносимое бла-бла-бла-Resort-Trat – была открытая веранда, двоюродная сестра только что покинутого ими аэропорта, разве что с черепичной, а не пальмовой крышей. Поежившись, Настя уже внутренне приготовилась ночевать на свежем воздухе, но на этот раз обошлось: выделенный им с Артемом номер, расположенный на верхнем, втором этаже окруженного самыми настоящими пальмами домика, имел и стены, и окна с дверьми, и главное – вполне цивилизованного вида санузел с душем. Туда-то девушка первым делом и направилась.
Через четверть часа, выйдя из душа, Настя осмотрела номер внимательнее. Большую его часть занимала единственная широченная кровать, застеленная белым покрывалом. Имелись также шкаф для одежды, тумба с телевизором, столик, пара табуреток и длинная скамья. Одна стена, задернутая золотистой занавесью, в отличие от прочих, деревянных, оказалась полностью стеклянной, раздвижная дверь в ней вела на просторный балкон, выходящий на реку. Девушка выглянула на него, немного постояла, вдыхая теплый влажный воздух, но запах с реки шел не самый приятный, и Настя вернулась в комнату.
Артем сидел на табурет спиной к балкону, и склонившись вперед, как будто бы что-то рассматривал на подушке.
– Что там у тебя? – спросила Настя, приблизившись.
Юноша не ответил: после перелета слышать он, кажется, стал еще хуже. Пришлось подойти ближе, чтобы посмотреть самой. Лучше бы она этого не делала! На подушке, замерев сфинксом, сидела огромная, сантиметров тридцать, зеленовато-коричневая в серых пятнышках ящерица с непропорционально крупной треугольной головой и коротким хвостом.
– A-а, убери ее! – истошно заорала девушка, замахав руками и отпрыгивая назад.
Артем дернулся, прижимая ладони – голую и забинтованную – к больным ушам, ящерица недоуменно посмотрела на него, затем на Настю и шустро юркнула в щель между кроватью и стеной.
– Просил же не орать, – скривившись, проговорил юноша, оборачиваясь.
– Извини, – виновато пробормотала она. – Но ты это видел?!
Вопрос был нелеп, и неудивительно, что ответа на него не последовало.
– Как тут теперь спать? – всплеснула руками девушка, снова распаляясь. – Одна кровать на двоих – это еще ладно, учитывая обстоятельства, но на троих с… с этим?!