– Полагаю, ты прав: нужно дать ему шанс, – заявил паренек, отставляя наконец пустую тарелку.
– Олег?
Юноша задумчиво почесал плечо, которое недавно взрезал нож Мамаева.
– Ну, не знаю даже…
– Пожалуй, я тоже за то, чтобы дать Стасу шанс, – вновь вне очереди заявила слева Инна.
Олег удивленно оглянулся на нее.
– Андрей правильно сказал: то, что произошло в столовой, произошло в прошлой жизни. Новую нам всем предстоит начать писать с чистого листа, – проговорила девушка. – И руки в этот момент ни у кого не должны быть связаны за спиной ремнем!
– Боюсь, Ксюша бы с тобой не согласилась, – пробормотала из своего кресла Галя.
– С Ксюшей я поговорю и все ей объясню.
– А я все объясню Стасу, – кивнул Вербицкий. – Думаю, он все поймет правильно.
– Ну, если так – то я тоже согласен, – кивнул Олег. В способности их капитана быть убедительным он не сомневался ни на йоту.
– А в качестве наказания пусть Мамай отдраит коридор от последствий невесомости, – не то в шутку, не то всерьез предложил Тёма.
– Четыре голоса против одного, – заключил Андрей. – Решение принято.
Галя промолчала, насупившись.
– И последнее… – проговорил Вербицкий, но в этот момент посреди рубки появилась Кора.
– Прошу прощения, что перебиваю, капитан, но в коридоре за дверью стоят Герман и Марина, они просят разрешения войти, – сказала распорядительница.
– Пусть войдут, – кивнул Андрей.
– Им же нужно открыть, – поняла Инна. – Сейчас… – она встала с кресла и шагнула к двери.
Та распахнулась, и в рубку вошли Гера и Мальвина – она же, как только что выяснилось, Марина. Лица обоих своей бледностью, пожалуй, дали бы фору Ксюшиному, когда ту держал в заложницах Стас.
– Что-то случилось? – встревоженно поинтересовался Вербицкий.