- Опыт показывает, к сожалению, что не очень.
- Благодарю за откровенность… Но хоть молчать ты будешь?
- Дэвид!
- Что - Дэвид? В этом мире все продается и покупается, Фред, все молчащее говорит, а все говорящее способно умолкнуть. Ты не лучше других. Подожди… Что там кричит газетчик на перекрестке?
Гард притормозил машину, и к ней тотчас устремился газетчик-араб, одетый в оранжевый, как у дорожника, жилет.
- Сенсационное убийство Христофора Гауснера! Глава мафии прикончен лазером! Катастрофа при перевозке диоксина…
Гард выхватил газету.
- Дорон? - шепотом спросил Честер.
- Судя по почерку - он!
Некоторое время они ехали в задумчивом молчании. Со страницы упавшей на колени газеты на них безмолвно смотрело такое знакомое, такое памятное лицо Христофора Гауснера, просто старого человека, просто дядюшки, каким его знала Дина Ланн.
- Ныне и присно, и во веки веков… - скомкав газету, тихо проговорил Честер.
- Не передумал? - резко спросил Гард.
- Ах, Дэвид! Ради чего все? И Дорон умрет, и его место займет другой генерал, и все будет крутиться по-прежнему, пока стоит этот мир…
- Но каждый должен возделывать свой сад, как сказал один старый мудрый философ.
- Вот и я его буду возделывать… У меня сын. Сын, понимаешь?! Кстати, знаешь, как я его назвал?
- Как?
- Дэв. Двойным именем: Марк-Дэвид. Марк - отец Линды…
- Счастья ему… Мне проще, у меня нет сына. Ну, вот уже и твой дом, твоя Линда, твоя семья…
- Прощай, Дэв. И спасибо!
- Прощай, Фред. Береги сына.