Тайны погорелого театра [СИ]

— Хорошо, — вновь выдохнул директор. — С кого начинать.

— Начнем мы с Селены Совендел, — положил перед собой блокнот Грегор. — Только не надо рассказывать нам о ее отношениях с коллективом. Это мы и сами можем рассказать, и, думаю, вы узнаете много нового. Мне нужно знать о ее семье, знакомых, друзьях, любовниках, недоброжелателях. Кто они, откуда, каков их достаток, связи, положение в обществе. Могли ли они организовать покушение или убийство. Какие могли преследовать мотивы. В общем, все, что не рассказывают прессе, но что известно как минимум руководству.

Иероним Астеро задумался. Вопросы следователя если не удивили, то озадачили. Селена Совендел вела довольно закрытый образ жизни. Больше мог рассказать о ней только родственник. Кажется, кто-то работал в театре, но директор даже об этом не имел ни малейшего представления. Собственно, за личной жизнью своих служителей он следил ровно настолько, чтобы быть в курсе скандалов и умело использовать их на пользу театра. В остальном ему было все равно. Как оказалось, зря.

— Боюсь, я мало чем смогу помочь вам в этом вопросе, — вынужден был признаться он. — Личная жизнь актеров волновала меня настолько, насколько это могло нанести ущерб «Мистериуму», или принести ему пользу. Если бы вы расспрашивали меня о Терезе или Аманде, я бы еще смог что-то рассказать. Но Селена никогда не распространялась ни о чем. Я даже о том, что у нас ее брат работает, узнал не сразу. Хотя, политика театра в вопросе родственных отношений однозначна — никакой семейственности.

— И что же вы сделали? — поинтересовался следователь.

— Ничего. Селена никогда не просила ни за кого. Я решил оставить все как есть, — директор пожал печами. — В противном случае его бы выставили на улицу.

— Что ж, благодарю вас за помощь следствию, — произнес Грегор, поднимаясь и убирая блокнот. Почему-то в этих словах следователя директору «Мистериума» послышалась насмешка.

Капитан вышел, оставив директора думать. Ситуация была не из лучших. Узнав, что лучшая актриса театра не будет участвовать в оставшихся спектаклях, некоторые зрители поспешили сдать билеты. Пока не так много, как могло бы быть, но это был только первый звоночек. Такие моменты Астеро чувствовал лучше многих. Можно не сомневаться, сезон в столице не будет успешен. Возможен провал. Придется снижать цены, отказываться от новых проектов, потому что у них не будет средств на новые костюмы и декорации. Понятно, что можно вернуть пьесы, что ставились последний раз несколько лет назад, когда Селена только начинала, а блистали другие актрисы, но что потом? Пойдут ли зрители? Наверное, прав был Клодт, когда говорил, что нельзя строить все вокруг одного человека. Ой, как прав. Если им получится продержаться один сезон, он будет менять актеров в спектаклях, чтобы зрители видели разные имена. Жаль, раньше он не прислушивался к дельному совету.

Еще дражайший мэтр Фульхенсио так подставил их всех. Сколько раз ему говорили, чтобы держался как можно дальше от женщин в Бриджвилле. Вернется в столицу и пусть творит, что захочет. Нет, решил ту девчонку к себе затащить. А выяснить, кто она такая и зачем пришла в гостиницу, мозгов не хватило. Или выяснил и решил воспользоваться случаем? Теперь получил. Не стоило ему трогать ту мисс, секретаря мэра. Теперь будет сидеть в камере. Хорошо, если его выпустят, когда театр будет возвращаться в столицу. А если нет? Если действительно устроят разбирательство, а потом самый настоящий приговор вынесут? Никакие связи в этом городе ему не помогут. Если же его покровители попытаются вмешаться, как бы не вышло только хуже. Вот и думай теперь, что делать. Или театром заниматься, или этого олуха вытаскивать и спешно отправлять назад в столицу. Наверное, все-таки театром. Сценариста найти можно, в крайнем случае, есть классика.

Грегор медленно спускался по лестнице. Понятно, что от директора он бы не получил даже трети тех показаний, что уже дали Глория и Педро Сорелло. Но этого и не требовалось. Сегодняшней задачей было сбить спесь с самоуверенного индюка, коим директор представлялся еще пару дней назад. Ему это удалось. Иероним Астеро благополучно услышал все намеки. Не просто услышал, но и осознал, чем им могут грозить дальнейшие попытки диктовать правосудию, и вмешиваться в дела следствия. Это ж надо было додуматься, отправить письмо с требованием, даже не просьбой, отпустить их сотрудника. Хорошо еще, он ему, капитану, писал, а не Амберозису, или вовсе мэру. Те бы быстро на почтовую станцию указали. А у них еще с одним делом вопросов больше, чем ответов.

Сценарист театра «Мистериум» медленно ходил по камере. Семь шагов в одну сторону, поворот, семь в другую. Не так давно он передал охраннику несколько писем, велев отправить их магопочтой. Если этот олух сделает все, как ему наказали, то уже через два, самое позднее три дня, адвокат и, возможно, несколько покровителей будут в этом городишке. И тогда эти следователи узнают, каково это, связываться с Теодором Фульхенсио, приятелем теневого короля столицы.

Снова семь шагов. Нет, так невозможно, так можно сойти с ума просто потому, что делать больше нечего. Только ходить по крошечному пространству от подъема до завтрака, потом от завтрака до обеда, от обеда до ужина. Надо потребовать, чтобы ему предоставили свежую прессу, книги, бумагу и чернила. Раз уж он вынужден прохлаждаться здесь, то стоит провести время с пользой.

Он уже подошел к двери и собрался постучать по ней ногой, привлекая охрану, когда с другой стороны послышалось какое-то оживление. Вскоре дверь его камеры открылась, и на пороге появился мужчина в дорогом костюме. Кажется, именно его он видел на первом спектакле. Мэр города собственной персоной решил отпустить человека. Теодор принял тот самый вид оскорбленного достоинства, который ему удавался и посмотрел на посетителя.

— Вот это, — на койку упало несколько конвертов, — можете оставить на память. — Письмо адвокату подправлено и отправлено общей почтой. Другая заключенным не положена. А, и вот, газеты: наша, соседних городков и областная. Последнюю только недавно доставили. Думаю, на досуге вам будет интересно ознакомиться. Весьма увлекательное чтиво. Подозреваю, вскоре нам стоит ждать наплыва столичных журналистов. Еще бы, такая сенсация. Вам не стоило трогать МОЕГО секретаря, мистер бумагомаратель.

Бросив газеты следом за письмами, мужчина развернулся и вышел из камеры.

Сценарист удивленно проводил его взглядом. Это было неправильно. Так не должно было быть. Где извинения, предложения компенсации? Мозг, настроенный на все это с трудом соображал, что ему сообщили. Все было не так, как он привык.

Переведя взгляд на постель, он увидел несколько газет и писем. Те самые письма, что он написал своим покровителям. Значит, в ближайшее время их ждать не стоит. А адвокат прибудет недели через полторы. Смотря что успели исправить эти деятели. Ничего, он еще покажет им всем. Слово Теодора Фульхенсио против слова мэра какого-то заштатного городишки. Они не с тем связались.

Взяв одну из газет, сценарист развернул ее. И тут же отбросил в сторону. На самой первой полосе крупными буквами было выведено: «Известный сценарист пытался изнасиловать жительницу маленького города». Другая газета предлагала узнать «Как слава развращает великих. Теодор Фульхенсио: история одного домогательства».

Последний удар наносила газета провинциального уровня. «Известный человек скатился до недопустимого» — гласил заголовок, под которым размещалось большое изображение. Там было отчетливо видно, как он пытался повалить на кровать ту девушку. Ее лица не было видно, зато прекрасно можно было рассмотреть мужчину. А ниже шла приписка чуть меньшим шрифтом: «Случайность или привычка. Кто покрывал знаменитого сценариста?».

Теодор дико закричал, бросил газету на пол и принялся топтать ее ногами. В столице ни одна газета не напечатала бы подобного. Его покровители только раз проводили разъяснительную беседу. Если же какие-то выскочки и пытались сделать деньги на сенсации, уже на следующий день вынуждены были давать опровержение. Самые правдолюбы, отказывавшиеся от этого, неожиданно разорялись, горели их офисы, тираж исчезал, о них быстро забывали. Но он не в столице. Эти газетенки опубликовали не только статьи, они указали его имя, поместили красноречивые изображения. Покровители ничего не смогут сделать. К тому моменту, как адвокат доберется до них, не заткнуть будет даже столичную прессу. А покровители просто отвернуться, сделают вид, что не знают его. Им не нужны лишние проблемы.