Не доверяют, как презрительно их называют, «метисам» даже управление подобной мелочью, вроде этой полуспортивной «Сессны».
— В своей же стране — Колумбии, — также знает Педро Гомес. — Бедствуют без любимого дела столько безработных пилотов, что очередь на бирже труда не двигается годами, за которые запросто можно совсем потерять былую профессиональную квалификацию.
Эти же превратности судьбы сделали его и философом.
— Если не я, то любой другой поведет под облаками эту птичку! — давным-давно стало любимым выражением пилота Гомеса. — Тогда зачем ещё одного искушать противозаконными полётами?
Потому и был он по-настоящему благодарен сестре Розе за то, что та помогла ему сначала благополучно выбраться в эту страну, а потом найти достойную работу.
…Полет длился долго.
Кассир успел уже и вином накачаться из предложенного ему угощения. И проспаться. И даже начал страдать желудком, что объяснялось то ли похмельем, то ли качкой их утлого летательного суденышка, то и дело попадавшего в воздушные ямы.
Его упитанная физиономия теперь позеленела, и напоминала вовсе не прежнего холеного чиновника, а совсем недозрелый помидор, только очень крупного размера.
Чтобы как-то развеяться от приступа дурноты, он, сквозь нехотя, затеял разговор по душам с, сидевшим ряжом с ним, в пилотском кресле с латиноамериканцем.
— Слушай, парень, а что это у тебя в кабине оформление не такое, как у всех остальных лётчиков?
— Что значит не так у меня в кабине самолёта? Почему, это её оформление хуже, чем в других местах? — переспросил его Педро.
При этом, не избежав, как и всегда, в общении с равными людьми, такими же, как и сам, ответить вопросами на вопрос.
— Ну как же? У других всюду картинки на стенках налеплены — девчонки там, машины, красивая реклама прочих вещей, — протянул, поясняя свою мысль, прежде ещё неразговорчивый пассажир, раздраженный теперь и болтанкой в воздухе, и непонятливостью этого цветного.
— Так это у кого как, а у меня вот где главный попутчик! — понял, о чём идут речь Педро Гомес.
Пилот отвернул солнцезащитный козырек над лобовым стеклом кабины самолёта и на обратной его стороне лысоватый кассир увидел цветную фотографию белозубого, задорно улыбающегося сорванца.
— Брат что ли младший?
— Да нет, племянник, — донеслось пояснение.
Да и потом, нашлось, что рассказать янки о юном родственнике выходцу из Колумбии.
Альберт Колен зовут. Сын двоюродной сестры Розы, — охотно и более многословно, чем прежде, пояснил Гомес.
Эта тема, видно, была излюбленной в его полетах.