Уверенность пришельца действительно подкреплялось четким изображением в его памяти необходимого ему сейчас фрагмента записи, увиденной им еще на экране междухода. Тогда он просто врезался в клетки серого вещества, когда вместе с электронным мозгом они прослеживали маршрут мыслителя Концифика, некогда путешествовавшего по Террате со своими учёными коллегами.
Так что, не тратя больше времени на сомнения, Бьенол напряг волю и мгновенно перенесся туда, куда так стремился.
Память и теперь не подвела последнего современника представителей коренных жителей двух соседних планет. Сразу после мощного мысленного посыла, совершив свой прыжок в пространстве, он оказался в святая святых мыслителей Терраты.
…Луч мощного фонаря, прихваченного исследователем из комплекта спасательной капсулы, словно вернул Бьенола в его былой мир, настолько там все напоминала родное прошлое.
Высокие бетонные своды центрального зала, где он теперь оказался, покрывали торжественные письмена. Вдобавок к ним, немало информации даже сегодня, давала, давно потрескавшаяся, но, некогда, судя по всему, яркая и богатая роспись государственной символики Терраты. Она прямо от пола до потолка густо испещряла весь зал.
Да и вообще отовсюду, куда бы Бьенол не повел лучом фонарика, прямо на него скалились хищные силуэты причудливых зверей и птиц с гербов прославленных военачальников Терраты.
Видимо, Концифик здесь строго таил факт того, что он — сетелянин. Следовательно, имел причины не афишировать истинного своего хозяина, того, кто вместе с ним тоже готовил межпланетную бойню.
Теперь знал Бьенол многое из того, чему не был лично очевидцем, но что само вытекало из обстановки, в которой он сейчас оказался:
— Судя по всему, лаборанты, орудовавшие когда-то здесь на мыслителя Концифика за своими пробирками, искренне верили, что помогают именно родной планете.
В реальности же они и в малейшей мере не сознавали даже мельчайшей доли того, какой страшный вклад своей работой вносят в будущую победу над собственными согражданами, а не над врагами с Сетелены.
Так, подсвечивая себе фонарем, где видел в том необходимость в начавшихся поисках нужного ему бактериологического оружия прошлого, Бьенол основательно осмотрелся.
За многие века, прошедшие в этой своеобразной «каменной консервной банке», слои яркой, некогда, краски изрядно потускнели. Кое-где даже осыпались со стен сухой чешуей, прямо на пол, оказавшись под ногами пришельца. Неким образом, затруднив теперь этому неожиданному зрителю восприятие и осознание того, что изображено перед ним.
И все же, даже сейчас по рисункам, можно было понять воинственные намерения строителей этого мрачного подземелья.
— За десятками гербов на другой стене, уже кровавые батальные сцены сменялись на росписях одна за другой, — чему нисколько уже не удивился самовольный визитер.
Зато его порадовало совсем другое. Когда заметил, что немногим ниже гербов, вдоль всех стен, зеркально отсвечивали луч фонаря прозрачные двери.
По уже виденной пленке, Бьенол знал, что они и ведут из центрального зала в добрый десяток других помещений. В том числе и в многочисленные лаборатории.
Куда он и направился, по рисункам выбирая для себя самую нужную из них.
Хрустя обломками химической посуды, спотыкаясь о куски истлевшей мебели, усыпающие пол, Бьенол осторожно прошел вдоль дверей.
Так же, не слишком торопясь, он лихорадочно гадал:
— Какую из них открыть наверняка?
ebooksa