Раскатистые выстрелы еще больше раззадорили низко летавших над берегом чаек.
Знал Грилан то, о чем говорил палачу, веля ему начинать расправу с недавними пассажирами:
— Больше в этом пустынном месте никаких свидетелей не может быть.
Сначала Роза, потом и Пьер одновременно ничком повалились на землю, истекая кровью из, полученных ими, огнестрельных ран.
— Где же еще этот чертов сорванец! — не пряча пистолет, спросил Мануэль Грилан у своего мрачноватого спутника, молча озиравшегося по сторонам ищущим взором сразу после того как было совершено убийство взрослых и оставалось прикончить их сына.
— Спрятался, сатана! — ответил он, убедившись в том, что на глаза им не попалось ничего, кроме пустынных дюн.
Зрение у него, видимо, было достаточно наметанными на подобные дела. Во всяком случае, он совершенно точно определил и назвал Грилану место, где им сейчас следовало искать беглеца:
— Скорее всего, бесёнок укрывается от нас вон там. В гроте.
Верзила указал рукой направление:
— Ну да ему же хуже — сам себе могилу отыскал!
Затем, словно в подтверждении своих слов, шофер злорадно ухмыльнулся и пошел прямо на Алика. Грозно ступая по его следам, четко отпечатанным на влажном песке.
Как ни напуган был мальчуган, а все же, увидев, подходящего к его убежищу верзилу, моментально сообразил, в целях самосохранения уползти от него как только можно было дальше в расщелину грота.
Того, что далее уходил от океана под массив песчаной дюны бесконечным извилистым рукавом.
Остановился, когда уже совершенно выбился из сил.
И тогда, когда после нескольких изгибов пути внутри песчаной промоины вокруг стало совсем темно.
За многочисленными поворотами, оставшимися позади, бесследно исчез и тот рассеянный свет, что еще струился со стороны океана.
Проворство маленького беглеца несказанно разозлило его неудавшихся палачей.
— Точно здесь он!
— Да только, видно, почуял что-то, звереныш?
Обменялись они мыслями по поводу перспективы поиска сорванца.