— Отправляйся.
Врачи ждали у кровати сержанта Прадеры. Ждали уже несколько минут, потому что сержант попросил их подождать. Консепсьон вскинула голову, когда Диас открыл и закрыл за собой дверь.
— Мы ждали тебя. Сержант не хотел, чтобы его унесли до твоего прихода. — Она мотнула головой в сторону стоящего на стеллаже чемоданчика.
— Мудрое решение, — согласился Диас, повернулся к Прадере.
— Я пришел, сержант. Зачем я вам понадобился?
— Возьмите этот пистолет. — Прадера бросил Диасу оружие. — Я — честный парагваец и держал его при себе, чтобы защищаться от этой революционерки, которую вы положили рядом со мной. Я полагаюсь на вашу честь, надеюсь, что вы не убьете меня, хотя мы и по разные стороны баррикады. Я доверяю вам, но не этой тупамарос. Я сражался с вами и получил ранение, защищая генерала Стресснера, руководителя моей страны, от вас, грязные революционеры. Да здравствует Парагвай! Да здравствует генерал Стресснер!
— Унесите его отсюда, — приказал Диас. Когда в палате они остались вдвоем, повернулся к Консепсьон. — Что все это значило?
— Маленький спектакль, разыгранный ради высокого врача. Он хорошо говорит на испанском. И потом даст показания, что сержант не участвовал в захвате корабля.
— Мне следовало подумать об этом самому. Но я слишком устал. Даже не попрощался.
— Вы еще увидитесь. А теперь давай отнесем бриллианты на мостик.
— Надеюсь, мы еще встретимся. — Узи Дрезнер пожал руку Хэнку Гринстайну. — Без вас нам бы не удалось все это провернуть.
— Я думаю, удалось бы, — ответил Хэнк. — Я скорее наблюдал, чем участвовал.
— И хотелось бы, чтобы дальше ты только наблюдал. — Френсис запихнула свои последние вещи в чемодан и захлопнула его. — Мы отправляемся на берег с остальными пассажирами, потому что мы от них ничем не отличаемся. Такие же пассажиры. Вливаемся в общий поток. — Она сердито глянула на Узи. — Я никогда не прощу вас за то, что вы втянули Хэнка в эту историю, в преступную деятельность, которой вы занимаетесь.
— Я очень об этом сожалею, — ответил Узи. — Поверьте мне, миссис Гринстайн, я говорю совершенно искренне, мы хотели использовать его исключительно для сбора информации…
— Но вы его использовали, не так ли. Использовали — правильный термин?
— Боюсь, что да. Но буду с вами откровенен. Я бы сделал то же самое, если б пришлось. Я готов использовать кого угодно, чтобы добраться до этих нацистских преступников. В этом моя жизнь, и я не считаю, что она тратится зря. Хотя, как и говорил, сожалею, когда невинных людей втягивают в такие безумные авантюры. Я надеюсь, вы будете помнить о том, что захваченные нацисты предстанут перед судом, если мы успешно завершим начатое. Подумайте об этом. Тут есть чем гордиться. До свидания.
Узи повернулся и быстро вышел. Хэнк поднял запакованный чемодан с вещами.
— Я надеюсь, он прав. Если Вилгус и Эйтманн предстанут перед судом, значит, наши усилия чего-то да стоили.
— Не знаю, чего стоят убийства и похищение людей, — устало выдохнула Френсис. Она обняла Хэнка, поцеловала. — Пошли на берег. Ужасно хочется встать на что-то твердое, не качающееся из стороны в стороны. Для разнообразия.
Капитан Рэпли наконец-то пришел в сознание. Еще не открыв глаз, он понял, что находится в маленькой лодке. Болели голова, шея, бок. Память возвращалась медленно, а вспомнив недавние события, он раскрыл глаза и попытался сесть. Но чьи-то крепкие руки удержали его. Моргнув, он увидел сидящего перед ним управляющего отелем.
ebooksa