Пропавший лайнер

Другие понимающе кивнули. Великие лидеры не умирают. Барбаросса по-прежнему сидит в своей пещере в горах и ждет, когда его позовут. Хольгер обязательно вернется. Где-то в горах Морелос Запата все еще скачет на своем белом коне, в ожидании, когда он снова понадобится людям.

Загремели автоматные очереди, в бортах появились ряды пробоин. Катер загорелся, начал оседать кормой. Эстебан выдернул чеки из двух гранат и бросил их на тонущий катер. Люди на борту «Tigre Amarillo» упали на палубу, осколки просвистели над их головами.

Вскоре лишь несколько обломков кружило по воде в том месте, где катер пошел ко дну. Узи наклонился к Вилгусу и тихо заговорил с ним по-немецки:

— Смотрите внимательно. С этим катером утонул и ваш четвертый рейх. Вы в наших руках, и со временем мы доберемся до ваших кровавых денег, а если и не доберемся, вашему движению конец. Как и вам, герр доктор Иоахим Вилгус.

Вилгус не запротестовал, даже не поднял головы. Внезапно он превратился в старика, с прошлым, но без будущего, абсолютно без будущего. Он попытался выброситься через поручень в море, но сильная рука Узи удержала его.

— Такой легкой смерти вы не заслужили. Миллион мертвых евреев требуют, чтобы сначала вы предстали перед судом.

Громко затарахтел двигатель траулера. Набирая ход, он двинулся к побережью Мексики и вскоре исчез за горизонтом.

В безбрежном океане волны покачивали «КЕ-2», оставшуюся в полном одиночестве.

ГЛАВА 31

Сквозь разрыв в облаках прорвался первый луч солнца, золотыми зайчиками заскакав по волнам, набегавшим на грубый, крупнозернистый песок. На скальных склонах, как заблудшие души, кричали чайки.

Либор Хвоста провел малоприятную ночь на каменном берегу, заснуть ему удалось только перед самым восходом. Разбудило его солнце, и первым делом он попытался натянуть одеяло на глаза, чтобы укрыться от ярких лучей. Лишь потом понял, что наступил день, сел, сладко зевнув.

Последние облака уплывали за горизонт. Шторм наконец-то закончился. Среди тысяч спящих на берегу то тут, то там поднимались люди, уходили за скалы, в места, отведенные под туалеты. Шлюпки ровными рядами лежали на берегу, куда их вынес высокий прилив. Команда лайнера быстро и эффективно организовала быт. Хвоста видел, что персонал кухни и стюарды уже на ногах и готовят что-то горячее из запасов, имеющихся на шлюпках. Хвоста облизал губы, ощутив неприятный привкус во рту. За время, проведенное в одной каюте с Аурелией, он ничего не ел, только выпил немного воды. В общем-то, и не хотел есть после того, как действие укола доктора Люсеры прекратилось и вновь вернулась морская болезнь. Но теперь он стоял на твердой земле и просто умирал от голода. Он отбросил одеяла со своего огромного тела, встал, потянулся. Аурелия спала рядом, на животе, выпятив круглый полный зад. Хвоста медленно наклонился.

— Сука, — пробормотал он, вновь и вновь тыкая большим пальцем в ягодицы. Она что-то пискнула и проснулась. Когда они лежали связанными на одной кровати и он опять начал страдать от морской болезни, она много чего наговорила ему из того, что невозможно забыть. И теперь пришла пора расплачиваться.

— Я собираюсь найти что-нибудь из еды. Для себя. А ты тем временем найди бумаги и начинай составлять радиограмму капитану Бартовски на «Лингби Кро». Я принял меры на случай, если бриллианты попадут не по назначению. Эти уругвайские матросы не доплывут до порта назначения с нашим оружием.

— А как я пошлю эту радиограмму? — Ее голос сочился ядом. Она потирала ягодицы, которым досталось от пальца Хвосты. — На шлюпках и катерах рации разбиты, ты об этом знаешь.

— На острове мы пробудем недолго, нас же ищут. Так что в самое ближайшее время мы покинем эту скалу. Вот я и хочу, чтобы текст был наготове. Займись этим.

И зашагал к импровизированным кухням, жадно принюхиваясь. «Сделка, конечно, сложилась не так, как они планировали, — думал Хвоста. — Но кто знал, что в нее вмешается третья сила. И теперь бриллиантов нет, как, наверное, и тех, кто заключал сделку, и южноамериканских диктаторов, и финансировавших их немцев. Но „Глобал трейдере“ ничего не потеряет, если удастся вернуть груз. Даже останется в плюсе, потому что задаток с лихвой перекрыл расходы. А оружие они продадут другим клиентам. И ему даже могут выдать премию. Если такое случится, он, приняв извинения, возможно, не будет поднимать вопрос об увольнении Аурелии. Уж больно здорово она стреляет».

В общем, все могло обернуться к лучшему. Тем более что, по словам охранников, половину нацистов перебили, а остальные предстанут перед судом. Чудесно! Он, Хвоста, мог вести дела с нацистами, мог вести дела хоть с самим дьяволом, если тому потребуется оружие, но это не означало, что он их любил. Он знал, что они вытворяли в Чехословакии во время войны. Так что убийство одних и грядущий суд над другими только радовали. День обещал быть теплым, еда, судя по запахам, вкусной. Хвоста что-то напевал себе под нос, направляясь к импровизированной кухне. Ему пришлось обогнуть сидящего на земле мужчину в измятой форме стюарда, который маленькими глотками пил чай.

Роберт допил чай и вернул чашку. Особых дел не предвиделось. На суше — не на корабле. Тут обслуживать пассажиров помогали и персонал кухни, и матросы. В этот момент к нему подошел другой стюард, размахивая сложенным листком плотной бумаги.

— Эй, Роберт, этот парень не из твоих? Роберт взял лист, прошитый по краях, прочитал: