— Я продам душу человеку, который принесет мне тарелку черной фасоли и риса. Вот фотографии.
Он передал конверт, который тут же схватили и открыли.
— Ты знаешь, кто они? Люди на фотографиях?
— К сожалению, нет. Я надеялся, что вы знаете. Ривельес с радостным вздохом набросился на еду, тогда как Диас и двое других разложили фотографии на столе и пристально их разглядывали. Мужчины спорили, один даже принес увеличительное стекло, тогда как Ривельес спокойно ел, запивая фасоль и рис испанским вином, а насытившись, с довольным видом отвалился от стола. Не прошло и нескольких минут, как его дрему прервал голос Диаса:
— К сожалению, мы никого не знаем. Ты говорил с ними, слышал, как они говорят?
— Нет. Все это время я провел в компании этой удивительной женщины. Я даже не видел, как они входили в свои апартаменты. А что?
— Есть одна догадка. Увидеть это можно только через увеличительное стекло. На этой фотографии, где мужчина смотрит прямо в объектив.
— Фотограф — мастер своего дела. Он включил фотовспышку, чтобы привлечь их внимание и сфотографировать не только в профиль, но и в анфас. Я его вижу, отвратительный урод. Что вы нашли в нем интересного?
— Посмотри на щеку, вот сюда. Вроде бы шрам, не так ли?
Ривельес присмотрелся, согласно кивнул.
— Возможно. И что из этого?
— Он может быть немцем. Это сабельный шрам. Мужчина достаточно стар, чтобы учиться в двадцатых годах, а тогда без сабельных шрамов диплома, можно сказать, не выдавали. При всех университетах были сабельные клубы. Они пользовались клинками с заостренным концом и масками, которые закрывали только часть лица. Вероятно, с тем, чтобы уметь ранить соперника и научиться терпеть боль.
— Глупость какая-то. И что это доказывало?
— Что они — настоящие мужчины.
— Понятно. Глупые идеи распространяются быстро. Глядя на него, да и на остальных, можно сказать, что они — немцы. Но что это доказывает?
— Если речь о молодых, то ничего. А вот старики, со шрамами, вполне могли участвовать во Второй мировой…
— Нацисты!
Диас кивнул.
— Вполне возможно. Но как это выяснить?
— В Аргентине они есть, но их мало и в основном мелкая рыбешка. А в Парагвае их хватает?
ebooksa