— Нет, сначала поцелуй меня. Крепко.
— Ух, — вырвалось у Френка, когда он наконец оторвался от Гвенн. — Это круто. Позволь спросить, с чего такие перемены?
— Я хочу привыкнуть к твоим поцелуям, к твоим объятиям. Мы должны воспитать большую семью, если мы хотим заселить целую планету.
— Полностью с тобой согласен. Но что заставило тебя передумать?
— Он, это существо. Нельзя допустить, чтобы ему это сошло с рук.
— Ты чертовски права! Месть! Вырастим детей, научим их летать, построим бомбы, найдем этих инопланетных мерзавцев и превратим их в пыль. Докажем его правоту. Мы обязательно отомстим за Землю!
— Я очень на это надеюсь. Не может он убить моего Роберта и остаться безнаказанным.
— Роберта? Так вот почему ты это делаешь! А как же остальные? Миллиарды людей, целая планета?
— В Миннеаполисе других знакомых у меня не было.
— Если бы Гораций знал насчет Роберта, готов спорить, он бы дважды подумал, прежде чем взрывать мир.
— Что ж, он не подумал и допустил ошибку. Так полетели?
— Барана возьмем?
Гвенн посмотрела на барана, подумала, покачала головой.
— Нет. Он тут очень хорошо смотрится. Создает ощущение дома. Будет куда возвращаться.
— Хорошо. Вперед, к мщению. Набрасываем планы, создаем бомбы, воспитываем детей. Все ради мести. Уничтожения.
— Как-то неприятно это звучит.
Френк потер подбородок:
— Раз уж ты упомянула об этом, не могу с тобой не согласиться. Но выбора у нас нет.
— Неужели? Да, этот отвратительный зеленый человечек уничтожил наш мир, но это не означает, что мы точно так же должны поступить и с его.
— Разумеется, не означает. Но есть же справедливость! Око за око, сама знаешь.