Максимальная справедливость [СИ]

Внезапно из-за двери донёсся приглушённый голос Димы.

— … не сейчас! Да, мам, знаю, но я не смогу сегодня к тебе приехать. Не смогу! Я работаю! Всё, мам, я отключаю связь…

В дверь постучали, но куда тише, чем это сделала до этого Настя.

— Что?! — снова рявкнул на дверь Макс.

— Э… Максим, я могу войти? — донёсся через дверь робкий голос Димы.

— Нет!

— Входи, — пригласила его Настя.

— Э… ладно.

— Ты что делаешь?! — возмутился Макс. — Это мой кабинет! Здесь мои правила!

Дверь отъехала, и в проёме показалась рыхлая фигура Димы. Тот тяжело дышал и вытирал пот со лба носовым платком.

— Это больше не твой кабинет, — пояснила Настя. — Это — штаб следственной группы.

— Отлично, — ехидно улыбнулся Макс. — Что-то ещё?

— Да. Следственной группой руковожу я.

— Что?! — привстал Макс, ехидная улыбка тут же сползла с его лица. — Это с какого перепуга?

— С перепуга Константинова.

Настя с готовностью нажала на кнопку на ручном терминале у себя на левой руке, и тонкий чёрный браслет высветил в воздухе голограмму, изображавшую подписанное распоряжение полковника Константинова. Макс вгляделся в слегка подрагивающие на воздухе строчки, его губы зашевелились, беззвучно произнося слова из документа.

— Передай на мой терминал, — велел Макс.

— Не доверяешь, — усмехнулась, Настя.

— Не доверяю.

Настя нажала ещё несколько кнопок, после чего Макс принял на своём столе-терминале файл, заново перечитал его, уже куда более внимательно, после чего проверил все необходимые электронные идентификаторы, подтверждающие подлинность распоряжения, и только после этого удовлетворился. Документ был верным по всем параметрам, и обычно для Макса это было как зелёный свет — сигнал к действию, карт-бланш, позволяющий творить всё, что тому заблагорассудится для того, чтобы достигнуть цели. Поймать виновного и добиться, чтобы того упекли на как можно больший срок. Но «обычно» не означает «и сейчас тоже». Максу жутко не нравилось, когда им кто-то командует. Он и Константинов привыкли терпеть друг друга, и как можно реже видеться, их обоих это устраивало — Константинов диктовал правила, в рамках которых Макс уже мог действовать, а тот с завидным рвением бросался с головой в работу и вскоре, пусть и несколько грубыми методами, приносил результаты. И эта система работала исправно, без сбоев, ровно до тех пор, пока в неё не вмешивался кто-нибудь третий. Вместе с четвёртым.