— И все же я не понимаю, как у вас получилось убить трех женщин, являвшихся отличными магами? — продолжал расспрос Викс.
Варго пожал плечами и демонстративно ухмыльнулся, промолчав.
— Он — кровавый маг, — повторила я. — Точно вам говорю.
Нашвил развел руками.
— К сожалению, это невозможно доказать, ведь лэр Ленс — человек. Однако, надо заметить, что имеющихся показаний и так достаточно, чтобы…
В этот момент Варго гадко усмехнулся и выставил вперед руку с разведенными в сторону пальцами.
Прямо в мою сторону…
Я тут же начала задыхаться, колени подогнулись. Воздух стремительно покинул грудную клетку, и в глазах потемнело.
Весь мир исчез.
Когда сознание вернулось ко мне, первым, что я увидела, был прекрасный хрустальный потолок храма. Я засмотрелась на яркое солнце, которое выглядело сейчас как кристально-белая луна. И на светлое небо, которое казалось темным, будто ночью. А еще я видела лицо статуи Селены. Оно одновременно было обращено ко входу в храм и будто бы ко мне. Оказалось совершенно невозможно правильно оценить, куда смотрят прозрачные, каменные глаза. Видимо, неизвестный скульптор именно так и задумывал свое творение. Из любого угла зала казалось, будто богиня смотрит именно на тебя. Если только ты не стоишь у нее за спиной, конечно.
— Лена, Лена… — повторял Ранфер, слегка хлопая меня по щекам. А я не замечала.
Перевела на него осоловелый взгляд и спросила:
— Что случилось?
— Ты упала в обморок. Как ты себя чувствуешь?
— Все хорошо, — ответила я, пытаясь вспомнить, что произошло. Но лицо Ранфера было так близко, что сконцентрироваться на мыслях получалось с трудом.
Его ярко-голубые глаза смотрели на меня, не отрываясь, и в них было столько тревоги, что я невольно затаила дыхание, боясь, что мне кажется. Боясь поверить, что он действительно так сильно переживал за меня.
За меня переживал… кровавый оборотень…
В этот момент осознание того, что только что произошло, накрыло меня штормовой волной. Вместе с шумом толпы студентов, которые галдели и верещали совсем рядом.
— Где Варго? — ахнула я, подняв голову.
Оказалось, что его выводили из зала под конвоем нескольких оборотней. А он что-то кричал и громко матерился.