А. А. Прокоп

Этими словами полковник распрощался со Степаном, — и с вошедшим за минуту до этого начальником штаба полка, начал рассматривать карту, произнося всё тоже — «печально — очень, всё печально».

События, по всей видимости, опережали планы интеллигентного полковника, и были они ещё печальнее, чем он мог предполагать.

Соня на какое-то время была предоставлена самой себе. Она сидела на завалинке большого крестьянского дома, разговаривала с пожилой женщиной, у которой были большие, чересчур натруженные с годами руки. Они сразу бросились в глаза Степану, ещё взгляд, переполненный застывшей на морщинистом лице усталостью. Соня слушала. Женщина говорила.

— Что будет, не знаю. Четверо внуков у меня на руках осталось.

Степан прокашлялся, чтобы обратить на себя внимание.

— Степа всё хорошо? — спросила Соня, повернувшись к нему.

— Да Соня, только тебе нужно ехать. Я договорился с медиками, они возьмут тебя с собой.

— Нужно прямо сейчас? — спросила Соня.

— Да Соня.

Степан отошел в сторону. Соня перекинулась еще парой фраз на прощание с пожилой женщиной.

Определение Сони к медикам прошло благополучно и очень быстро. Женщина — медик средних лет с красивыми длинными пальцами, немного раскосыми, но от этого ещё более красивыми глазами зеленоватого оттенка, приняла Соню к себе, как драгоценный подарок.

— Не волнуйтесь господин прапорщик. Доставим к новому месту в полной целости и сохранности.

Голос женщины был так же приятен, как и её внешность, и Степан действительно успокоился. Соня уже сидела на одной из телег, когда он подошел попрощаться.

— Мы ведь обязательно увидимся? — откровенно спросил Степан и чем-то испугался собственных слов.

— Конечно, и ещё не один раз — ответила Соня.

Её голос звучал непринужденно, как-то немного весело, как будто Степан провожал её до соседнего городка к её маме, а сам должен был приехать следующим утром.

— Ты совсем не боишься за меня? — спросил он.

Степану хотелось произнести: — «я тебе совсем безразличен», но он не смог.

— Ты не представляешь, насколько я переживаю за тебя, но я Степа чувствую, верю. И ты поверь мне, сейчас ничего не случиться.

Соня проговорила эти слова почти с волшебной интонацией. Каждый произнесенный ею звук глубоко проник в Степана. Сначала ему стало стыдно за свои сомнения, а затем он просто ей поверил, и тут же пропала неприятная тень тревоги. Светлее стало небо, чище и безоблачней горизонт, легче воздух.