Рене с презрительной усмешкой посмотрел на него.
— И босс заплатит нам по твоей расписке, Винтер?
— Она — нет. Я — да.
— Ты уже ничего не сможешь делать.
Наступил решающий момент. Поражение было почти неизбежным. Веревки больно врезались ему в тело. Кирби улыбнулся.
— А разве вы не удивлены тем, что я так спокойно с вами разговариваю?
Тень неуверенности прошла по их лицам.
— Я видел множество дурачков, которых босс обвела вокруг пальца, — сказал Рене. — Ты действительно ведешь себя иначе, чем они. Я уже давно понял, что ты попытаешься заключить с нами сделку. Но ничего у тебя не выйдет.
— Сдавай, — сказал Рауль.
— Заткнись. Винтер, я не понимаю, как ты можешь на что-то рассчитывать. Через три дня на борту яхты ты будешь шелковым, как овечка. Она оберет тебя до нитки, а потом еще немножко развлечется с тобой и выбросит вон. Не в твоих силах тут что-либо изменить.
— Сдавай, — снова сказал Рауль.
— Лучшее, на что может рассчитывать миссис О"Рурке — это войти со мной в долю.
— Обязательно передам ей это. Она изрядно позабавится.
— А я, думаете, не предполагал, что все может так обернуться? Деньги выдадут только по моей фотографии и по отпечаткам пальцев.
Рене недоуменно посмотрел на него.
— Отпечаткам пальцев?
— Да. Это нумерованные счета, конечно. Но только снять с них деньги можно лишь в моем присутствии. Шестьсот разных счетов в девяти странах.
Рене с минуту думал.
— Ну, а если ты помрешь? Кто получит деньги тогда?
— А никто. Если я не появлюсь в течение пяти лет, счета закрываются. А деньги передаются людям и учреждениям, которые я обговорил в каждом отдельном случае. Так что убивать меня вашему боссу нет ни малейшего смысла. Да и силой она от меня ничего не добьется.