— Амнистия — тоже для людей, — буркнул Олег, решив пока не зацикливаться на вопросе, где и как запертая в боксе Чужая могла прослышать о принятых ими решениях. — Тебя она никаким боком не касается!
— Хотя как раз должна бы! Все, что я, как ты выразился, «натворила» — было до окукливания, — кивнула Чужая на ошметки кокона на полу. — Жнеца двенадцатой касты, который убил твоих друзей, больше нет.
— А кто есть? — «на автомате» спросил Светлов.
— Признаться, я сама уже плохо понимаю. На первый взгляд все как будто в порядке, но я чувствую, что что-то не так. С каждой минутой — все отчетливее. Похоже, мою миссию сочли проваленной, а меня — недостойной состоять в страте. Я больше не жнец, — она осеклась, внезапно изменившись в лице. — Вот черт! Стоило произнести это вслух… — теперь «Диля» в самом деле выглядела ошарашенной. Впрочем, чего стоит внешний вид существа, вроде нее?!
— Ну, и кто ты у нас теперь? — постаравшись вложить в вопрос весь доступный ему сарказм, поинтересовался Олег. — Был жнец — стал на дуде игрец?
— По ходу, изгой, — пробормотала Чужая. — Трутень. Вот попала!.. — выпустив из правой руки ворот Олеговой куртки, «Диля» с силой стукнула себя кулачком по голой коленке.
— Трутень — это плохо? — с нарочитой усмешкой осведомился Светлов.
— Трутень — это… Это постыдно.
— Ну так покрасней для приличия, что ли!
— Да тут красней, не красней…
— Даже если ты говоришь правду, это ничего не меняет, — заявил юноша, не дождавшись новых разъяснений. — С кастами и стратами своими сама разбирайся, а ответственности за убийства это с тебя не снимает.
— Но даже убийц не принято понапрасну морить голодом, — заметила Чужая, заметно подрастерявшая былой задор.
— Назови хоть одну причину, почему мы должны поступить иначе! Милосердие не предлагать — ты его не заслуживаешь!
— От мертвой или впавшей в оцепенение от меня мало пользы. Живая я могла бы вам пригодиться!
— Нам не нужна убийца! — вырвалось у Олега. «Своих хватает…» — промелькнула в его голове шальная мысль.
— Как знать — на планете вы не одни! А люди, как я успела убедиться, — существа конфликтные… Впрочем, я не только в убийцы гожусь. Особенно теперь…
— Теперь?
— Если я трутень… — при этом слове Чужую аж передернуло. — Если я трутень, — упрямо повторила она, — многие психологические блоки со временем снимутся.
Может быть, я даже смогу менять личину по своему усмотрению…
— А сейчас как меняешь? По указанию свыше?