Джеймс повернулся и пошёл к выходу. Он двигался достаточно быстро, почти бежал.
— Простите? Сэр? — окликнул его продавец.
Джеймс понял, что по-прежнему сжимает в руке корзинку с неоплаченными покупками. Он отбросил корзину в сторону и побежал. У него за спиной поднялась какая-то суматоха. Корзина для покупок упала на пол, и из неё выпал его морской окунь, и пакет семян герани, и коробка марципана, и заколки для волос, и груши, и все остальные предметы, которые он взял.
— Итак, какой вывод мы можем сделать? — спросила Тошико.
— Джеймс — это не Джеймс, — сказал Джек. — Джеймс в опасности. Мы в опасности. Что-то случилось с настоящим Джеймсом. Этот Джеймс — самозванец. Это настоящий Джеймс, но с ним происходит что-то действительно ненормальное. Это как-то связано с предупреждением. Или никак не связано. — Он посмотрел на остальных троих. — Выбирайте. Всё или ничего из вышеперечисленного.
— Я обследовал Джеймса, — настойчиво повторил Оуэн. — Полностью. Там не было ничего…
— Ничего такого, что мы могли бы увидеть, — поправил Джек.
— Ладно, ладно, — сдался Оуэн.
— И что нам с этим делать? — поинтересовалась Тошико.
Мгновение все молчали.
— Всё, что мы только можем, — сказал Джек. — Чёрт возьми, всё, что можно. И давайте будем надеяться, что часть этого «всего» поможет нашему другу.
— Мы знаем, где он? — спросил Оуэн.
— Я могу попробовать позвонить ему, — предложил Йанто.
— Не надо, — ответил Джек. — Лучше позвони Гвен.
Печенье не помогло. Гвен чувствовала себя всё хуже. Ощущение потери давило на неё. Ей хотелось расплакаться.
Но из-за чего? По последним воспоминаниям сложно было понять, что вызвало эти муки, напоминавшие нечто среднее между горем и чувством утраты. На самом деле, чем сильнее она пыталась вспомнить подробности, тем более обрывочной казалась ей собственная память. Что она делала вчера? Позавчера? Тот робот на огородах в Катайс. Да. Это было довольно выматывающе. Может быть, именно таков на самом деле посттравматический шок.
Если она действительно заболела, это объяснило бы её самочувствие. Это объяснило бы эмоциональную хрупкость, чувство утраты, пустоту.
Внутри у неё зияла пустота, огромная чёрная дыра. От этого у Гвен разыгрался аппетит, она ощущала жгучую необходимость заполнить эту дыру. Ей хотелось есть и пить, но этот голод и эту жажду не могли утолить ни пища, ни вода.
Поезд уже подъезжал к вокзалу Манчестер Пикадилли. Гвен знала, зачем приехала сюда — чтобы встретиться с тем парнем — но теперь, когда она почти добралась до места, это казалось бессмысленным. Она не могла понять, почему сочла это путешествие сто́ящим усилий. Ей хотелось лишь сойти с этого поезда и пересесть на ближайший обратный поезд до Кардиффа. К чёрту этого Брейди. Извините, но к чёрту его.
Она сунула в уши наушники, но плеер продолжал проигрывать в случайном порядке какие-то неизвестные ей песни; раздражающий инди-поп, который ей совершенно не нравился. Такую музыку любил Рис. Это он закачал эти песни на её плеер?