– Как это? – мой собственный хриплый голос неприятно царапнул слух. Я так надеялась на это место и даже сообщила Бенефису, что кажется, наконец, нашла себе работу! Ещё вчера управляющий сказал мне, что его совершенно не смущает моё предыдущее место работы. Мол, если я справлялась с номерами в публичном доме, то и в трёхзвездочной гостинице точно справлюсь.
Управляющий промямлил что-то невнятное и отсоединился.
Я зло чертыхнулась, в носу подозрительно защипало. Ну вот. Я не подошла даже им. Неужели я такая неудачница, что не нужна совершенно никому? Ни как маг-вещевик, ни как горничная или подавальщица еды? Пока что меня кормит Бенефис, и ещё немного, – я и вовсе стану его содержанкой. Я не способна даже заработать себе на кусок хлеба. Может, не стоило увольняться из лаборатории департамента Особо Тяжких Преступлений и Убийств? Подумаешь, все шептались бы, что меня туда устроили, потому что я сплю с начальником. Да чего греха таить, я и сама подозревала, что Бенефис устроил меня в лабораторию исключительно из-за моего глубокого декольте в нашу первую встречу, а никак не из-за моих магических способностей, о которых он на тот момент толком и не знал. Пострадала бы, конечно, гордость, зато я точно бы знала, чем мне расплатиться за квартиру и еду. От шепотков коллег за спиной не умирают, а вот от голода и холода – очень даже. Я вновь горько вздохнула и прижала ладони к лицу.
– Наверное, я всё-таки неудачница, которая ничего не умеет и никому не нужна, – прошептала я чуть слышно и не удержалась от всхлипа. Мне вдруг стало жалко саму себя.
Смахнув несколько непрошеных слезинок, я встала, взяла свежий номер газеты и принялась за привычную работу: стала вычитывать объявления и обводить грифелем те вакансии, по параметрам которых я подхожу хоть как-то. Пробежалась глазами по первой странице, где обычно передавали прогноз погоды.
Ага, постоялый двор «У тётушки Матильды» ищет горничную… Подходит, съезжу туда сегодня. Я обвела адрес грифелем и стала листать газету дальше. С затаённой надеждой я перевернула лист, где обычно печатались сводки новостей. Мне почему-то безумно хотелось узнать хоть что-нибудь о жизни Дариона Блэкшира. Как правило, газеты не упоминали имя Дариона, но я научилась читать между строк. Вот и сейчас я увидела небольшую заметку:
На последней странице я нашла объявление о поиске горничной в родовой замок какого-то мага в Лазурии с тройным окладом с припиской «виза за счёт работодателя». Лазурия – это один из самых известных курортных миров с потрясающими песочными пляжами, огромным разнообразием кисло-сладких фруктов, невероятно чистыми и тёплыми морями и комфортной температурой круглый год. Чаще всего богачи всех миров бронируют номера в гостиницах Лазурии за несколько месяцев, чтобы провести незабываемый отпуск. Лазурию ежегодно посещают сотни представителей самых разных рас, платя лишь за однократную визу в этот мир порядка ста золотых. Именно поэтому исконные жители курортного мира и владельцы гостиниц настолько богаты, что им дешевле найти прислугу в любом другом мире за тройную плату, чем искать её среди своих же собственных «слегка зажравшихся» жителей.
Я помотала головой. Предложение поработать два или три месяца в Лазурии с тройным окладом прельщало меня, но я прекрасно понимала, как негативно это воспримет Бенефис, а потому пропускала такие объявления. Да и желающих попасть на курортный мир много, не факт что меня возьмут, раз уж здесь я никому не подхожу.
После утренней корреспонденции и чтения газеты я безрезультатно съездила в пару мест, а вернулась к вечеру голодная, уставшая и замёрзшая, чуть прихрамывая из-за растянутой лодыжки. У меня не осталось медяков ни на кентавра, ни, тем более, на возничего, так что приходилось передвигаться по всему городу пешком. Именно сегодня вечером мы с Бенефисом планировали пойти в оперу на Анри Антуанетту. Я так спешила попасть домой вовремя, что бежала от самой Кленовой улицы и слегка подвернула правую ногу на тонкой ледяной корке мостовой. Вот ведь не повезло! А ещё с утра читала про гололёд… Чуть прихрамывая и тяжело дыша, я совершенно раздавленная морально ввалилась в собственную квартиру. Судя по разблокированным входным чарам, Бенефис уже вернулся с работы.
– О, привет, Лоли, – крикнул он из комнаты, услышав переливчатую трель входных чар.
Я так боялась опоздать, что, не разуваясь, влетела в спальню с растрёпанными волосами и красным носом после улицы. Следует добавить, что из-за падения у меня намокла и некрасиво потемнела правая штанина до самого колена.
– Мы же успеваем? – выпалила я с порога комнаты и лишь потом взглянула на своего мужчину.
Бенефис Кёнигсберг стоял передо мной в потрясающем атласном фраке, подчёркивающем его шикарную фигуру: широкий разворот плеч, узкие бёдра и накачанную грудь. Белая сорочка со стоячим воротничком невероятно шла ему, выгодно оттеняя его идеально уложенные каштановые волосы и глаза цвета горького шоколада. Я так и застыла, увидев уже полностью собранного и одетого Бенефиса.
Он стоял вполоборота, явно ожидая меня. С моим появлением Бенефис отложил газету, что я читала сегодня с утра, и улыбнулся своей притягательной белоснежной улыбкой, а у меня засосало где-то под ложечкой от его улыбки. Неужели это всё же не сон? Он ждёт именно меня? Один из самых потрясающих мужчин столицы достал антикварные часы на длинной платиновой цепочке, именно такие принято носить с фраками по последней моде, демонстративно посмотрел на циферблат и произнёс:
– Лоли, дорогая, я тебя люблю в любом виде, но в таком в опере лучше не появляться, а то у газетчиков появится новая пища для безумных статей. Собирайся, у тебя десять минут. Думаю, я смогу доставить нас к зданию оперы вовремя.
Я быстро-быстро закивала, пятясь назад, и бросилась в ванную комнату. Мне было стыдно, что Бенефис меня увидел в настолько непрезентабельном виде. Взглянув на своё отражение в зеркале, я охнула и поспешила привести себя в порядок. Разумеется, десяти минут мне не хватило, впрочем, как и двадцати. Я вышла, одетая в длинное вечернее платье с вырезом на спине, накрашенная и уложенная только через полчаса, немного в растрёпанных чувствах. Взглянув в зеркало напоследок, мне показалось, что даже при всех своих приготовлениях я не буду смотреться достойной парой Бенефису. Но в глазах мужчины проскочил огонёк неприкрытого восхищения, и это заставило меня взять себя в руки и улыбнуться через силу. На душе всё ещё скребли кошки из-за сегодняшнего отказа в гостинице «Гоблин, тролль и эльф».
Бенефис вновь потянулся в карман своего пиджака. «Ну вот, видимо снова за часами. Сейчас скажет, что я ко всему ещё и копуша», – грустно подумала я, прикусывая нижнюю губу. Но я ошиблась. Начальник департамента Особо Тяжких Преступлений и Убийств достал бархатную коробочку и протянул её мне.
– Что это? – спросила я, чуть дрогнувшим от волнения голосом.
– А ты открой и увидишь, – Бенефис хитро улыбнулся и слегка прищурился.
Дрожащими от волнения руками я открыла коробочку, прекрасно понимая, что обычно так упаковывают драгоценности. Интуиция меня не подвела. Когда щёлкнула крышка коробочки, я увидела изящный браслет из белого металла, звенья которого были выполнены в виде лепестков цветка.