Человек теней

Найквист застыл в ужасе, понимая, что перед ним тело Элеанор Бэйл, захваченное духом ее сестры, Элизы Кинкейд. Вернее, сейчас он видел: две девушки занимали одно и то же место в чуть сдвинутые друг относительно друга промежутки времени. Всего несколько секунд разделяли их, чтобы разрешить это слияние. Найквист почувствовал, как по коже бегут мурашки, и от страха уронил лампу. От внезапного падения источника света по стенам комнаты пробежали тени.

– Элеанор?

Он не осмеливался взглянуть на нее, но, собравшись с духом, все же сделал это. Он попытался повторить ее имя, зная, что это ложь или полуправда. Его голос оборвался на середине слова.

– Спокойно, Джонни. Ты ослаб, ослаб и устал. – Лицо девушки приняло более серьезное выражение. – Когда я была младше, намного младше… – Слова звучали отдаленно, нечетко, их едва можно было расслышать. Она то входила, то выходила из его временной шкалы, изо всех сил пытаясь в ней задержаться.

Это заставило его поднести руку к собственному лицу, чтобы ощутить собственную плоть и кровь, свое телесное тепло. Даже смотреть на эту девушку казалось неимоверно сложным. Все признаки юношеской стеснительности Элеанор исчезли, поглощенные присутствием сестры. Годы, проведенные здесь, в сумерках, сказались на Элизе, заставив ее потерять чувство жизни, и вся юная жизненная сила, казалось, иссякла. Теперь она была паразитом. И хищный взгляд в почерневших глазах подсказывал ему, что она скоро вернет всю жизненную силу Элеанор себе. Но Найквист чувствовал, что она лишь следует приказам ее бабушки. Какая-то частица сущности Элизы по-прежнему любила своего близнеца.

– Ты должен меня выслушать, – сказала она. – Ты можешь это сделать?

Это была Элиза.

– Да, – кивнул Найквист.

– Когда я была младше, я жила одна, здесь, в этой комнате. Они заперли меня, мой отец и бабушка. Ох, они кормили меня, умывали, пытались вылечить мою болезнь и говорили, что очень сильно меня любят, но я оставалась одна. Я жила в этой комнате, очень часто сидя в темноте, как мне хотелось, и внутри меня был туман. Я чувствовала его. Прямо здесь, когда становилась старше. И здесь… – Ее руки коснулись груди и живота. – Пока не пришло время открыть дверь. Я выходила в поля сумерек и дышала. Я выдыхала туман, – сказала она и снова продемонстрировала ему свое умение.

Найквист больше не мог этого выносить. Отогнав от лица клубившийся сгусток тумана, он закричал:

– Элеанор! Элеанор, если ты там, поговори со мной. Скажи что-нибудь!

– Она не слышит тебя, – вздохнула ее темная сестра. – Элеанор сейчас ничего не может сделать.

– Отпусти ее.

– Не могу.

– Элиза, пожалуйста… – Он впервые использовал имя девушки.

– Боюсь, я не могу тебе помочь.

– Что тебе нужно? – взмолился он.

Она улыбнулась. Ужасно было видеть лицо Элеанор, слышать ее голос и наблюдать, как по-другому, совсем иначе шевелятся ее руки и изменяется мимика. Слышать совсем другой, не такой, какой он привык слышать, набор слов и фраз.

– Элиза, что тебе нужно? – повторил он свой вопрос.

– Только то, что было у меня украдено. Моя жизнь, моя сила.