— Правда? — спрашивает он. Голос ужасно охрип.
— Да. Опять собираешься спросить меня, где мы? Где лодка? Какой сегодня день?
— Я не знаю, какой сегодня день, — говорит Сигруд. — Но я помню… мы на дрейлингских берегах. Да?
— Да. В доме, который твоя… э-э… твоя жена приготовила для нас.
Он хмурится. Эта часть памяти окутана туманом. Он помнит, как Ивонна где-то сошла на берег и вернулась с какими-то новостями — видимо, они вдвоем все устроили. Постепенно в памяти проступает дом: просторный, почти дворец, расположенный уединенно, среди холмов. Надежное место, чтобы три беглеца спрятались там, пока мир приводит себя в порядок.
— Где Ивонна? — спрашивает он.
— Готовит. Она этим весьма увлеклась. Но, э-э, получается пока не очень.
— Да. Теперь я вспомнил, какие бульоны она варит для меня… — У него вытягивается лицо. — Очень непросто быть вежливым по этому поводу.
Тати садится рядом на кровать и улыбается.
— Но ведь тебе лучше. Ты помнишь больше. Наверное, ты стал сильнее. Ведь так?
Сигруд слабо улыбается ей в ответ.
— Это я тоже вспомнил.
— Вспомнил?
— Да. Настал момент, когда ты приходишь и говоришь мне, что увидела в лесу снаружи.
Тати смеется.
— Верно! Очень хорошо. И на этот раз я не стану рассказывать тебе ту же самую историю в очередной раз. Расскажу кое-что новое. — Она говорит ему, как исследовала лес, холмы и побережье, и особенно — о своих новых знакомых. — Там полным-полно детишек из деревни, что дальше по дороге, — взволнованно продолжает она. — Они приходят на берег каждый день, чтобы порыбачить, и они показали мне пещеру, Сигруд, настоящую пещеру!
Сигруд смотрит на нее с улыбкой. «Я так легко забываю, — думает он, — что она по-прежнему всего лишь дитя».
— Я бы хотел это увидеть, — говорит он.
— Что, пещеру?
— Нет. Тебя на берегу. — Он размышляет над этим. — Думаю, сделаю это завтра. Да. Я завтра пойду с тобой.