Он замолчал. Мэдлин также не произносила ни слова, упорно глядя куда-то вниз на раскинувшееся вдали море и побережье.
– Но ты прекрасно знаешь, что я привык к тебе, – продолжил молодой человек. – Ладно, и не только привык, я говорил тебе о своих чувствах, и нам было хорошо с тобой и там в Междумирье, и здесь среди спокойной, мирной жизни. И я не хочу оставлять тебя. Поедем со мной, Мэдлин?
Девушка наконец-то повернулась к нему, в глазах ее читалась неподдельная печаль. Видно было, что слова эти даются ей с большим трудом.
– А что потом? – тихо спросила она.
– В смысле, потом? – нахмурился Джереми.
– Всю оставшуюся жизнь прятаться? Не иметь нормального дома? Жить в машине, питаться в придорожных кафе, бояться лишний раз использовать магию, чтобы не привлечь к себе внимание? Постоянно убегать, обороняться, убивать своих преследователей в конце концов! – на одном дыхании произнесла она.
– Да, я согласен, это не будет легко, – мрачно ответил молодой человек.
– Прости меня, но я так устала от всего этого! Я хочу хоть немного пожить нормальной жизнью. Я очень тебя люблю, но я не создана для такой жизни, я от рождения была законопослушным гражданином. Я не смогу так жить, я, наверное, просто сойду с ума, ты должен это понять, – в отчаянии произнесла Мэдлин.
– Я понимаю, – сухо ответил Джереми, отпуская ее руку. – Я помню, как ты в самом начале сказала мне, что если бы не сложившиеся обстоятельства, то мы бы никогда не познакомились. Ну что ж, тогда прощай, ты знаешь, что я не могу больше оставаться здесь.
Он развернулся и направился к выходу. Мэдлин в отчаянии смотрела ему в след, сердце ее буквально разрывалось от переполнявших ее эмоций. По щекам покатились слезы.
– Пожалуйста, подожди… – крикнула девушка ему в след, хотя прекрасно понимала, что ничего не изменится. Она не сможет жить, как он, а он больше никогда не обретет нормальную жизнь.
Впоследствии Мэдлин много думала об этом разговоре и вспоминала его в мельчайших подробностях. Девушка осталась жить и работать в своем родном институте. После совершенного подвига ее очень уважали и относились к ней хорошо, как преподаватели, так и ученики. А после пребывания в Междумирье ее магический потенциал сильно изменился. Теперь Мэдлин могла колдовать без всякого амулета. Она напрочь забыла про свое кольцо, а подвеску, подаренную Александром, носила чисто по привычке. Ей казалось, что магия и так буквально кипит в ней. Любое ее заклятие выходило намного сильнее и лучше, чем у других магов с их амулетами.
Благодаря этому девушку не раз призывали на помощь в каких-то трудных ситуациях за пределами ее института, и она редко отказывала. Кроме того, из-за неудачно проведенного обряда, повлёкшего за собой смерть Литурга, Мэдлин приобрела необычную способность чувствовать появление Гончих и других подобных существ в нашем мире. И как только какой-нибудь маг пытался призвать их, девушка получала полный контроль над ними и повелевала им уходить обратно без своей жертвы. Из-за чего приобрела абсолютный авторитет в магическом мире.
Периодически Мэдлин снова слышались странные голоса в голове, которые подсказывали ей, как лучше будет колдовать или предупреждали об опасности. А иногда и просто возникали из ниоткуда посреди ночи, отчего девушка просыпалась в холодном поту. Из-за этого она часто выглядела расстроенной и сосредоточенной на своих внутренних ощущениях, поэтому казалась окружающим людям хмурой и неприветливой.
После возвращения из Междумирья она вообще сильно отстранилась ото всех и замкнулась в себе. Порой ее мучило сильное желание бросить всё и вернуться обратно. Возможно магия Междумирья, которой девушка теперь пользовалась, таким образом звала ее к себе. Ей часто снилась темная дорога и блуждающий среди деревьев красный магический огонек, зовущий за собой. И Мэдлин испытывала вновь и вновь, как тогда в первый день на трассе, непреодолимое желание бросить все и бежать навстречу этому огню.
Когда девушка просыпалась наяву, у нее получалось подавить в себе это желание. Она не делилась ни с кем своими переживаниями, боясь показаться сумасшедшей. Однако люди и так считали ее не от мира сего. Нет, все относились к девушке очень уважительно, но близко с ней старались не общаться и держались в стороне. Людям вообще свойственно бояться и сторониться всего, что хоть как-то отличается от них, даже если это хорошо.
Поэтому жизнь Мэдлин была спокойной. Она никогда ни в чем не нуждалась и в материальном плане могла позволить себе намного больше, чем раньше, но при этом она была очень одинока. Между девушкой и остальными людьми словно пролегла незримая граница. И Мэдлин существовала внутри своего мира, никого туда не пуская и не собираясь что-то менять.
Полушутливая фраза Джереми о том, что она больше никогда не выйдет замуж, оказалась пророческой. С Джереми они больше не виделись. Девушка даже не знала, где он может находиться. А молодой человек не пытался выйти с ней на связь, то ли из-за того, что боялся быть пойманным, то ли потому что обиделся на нее за то, что не ушла вместе с ним. А возможно, он просто уже забыл о Мэдлин…
Иногда Джереми снился ей, и в своих снах девушка видела его усталым и замученным скитальцем. Она боялась, что наяву все не слишком отличается от снов. Мэдлин тосковала по нему и не раз задавала себе один и тот же вопрос: правильно ли она поступила? Но представляя себе то, как она скиталась бы бездомная по миру, девушка понимала, что не смогла бы принять этот образ жизни, не смотря на всю свою любовь. Они могли быть вместе в Межумирье, но в своем родном мире такое было невозможно.
Лексий задумчиво слушал байкера и наконец глубокомысленно произнес:
ebooksa