Трофим быстро напечатал ответ:
Голографический экран исчез, посетители услышали голос, в котором угадывались довольные нотки:
— Можете разворачиваться и лететь туда, откуда прилетели. Я подписывал неразглашение. Так что ничем помочь не могу. Все вопросы к Гороховым, — в голос добавилась ехидца. — Ах, да, Трофим Леонидович и сам из них. Тогда вообще не понимаю, в чём ко мне претензии.
Мэри вдруг дёрнулась, её и так не слишком живое лицо одеревенело. Она закрыла зонт, подошла к воротам и громко заявила:
— Я, Леонид Зигфридович, глава семьи Гороховых, разрешаю Карасёву Кириллу ответить на любые вопросы касательно испытательного полигона «Бог здесь не живёт». Соответствующий документ направлен Карасёву Кириллу.
— Папа?! — поражённо уставился на андроида Трофим. Но Мэри уже стала самой собой.
— С этим позже разберёмся, — отмахнулся Кондратенко и повысил голос: — Вы слышали? Открывайте!
Ворота замерцали, стали прозрачными и с въедливым свистом разъехались. Открытие сопровождалось клубами пара — дождевые капли, долетая до створок, мгновенно испарялись.
— Флаер оставьте на месте. За вами приедут.
Раздражения в голосе хватило бы на сотню человек.
Глава 37
Робот-дворецкий молча проводил гостей в комнату. Хозяин, судя по всему, посторонних не любил — кроме дивана и одного кресла, здесь даже присесть было негде. Огромный визуализатор на всю стену, немного узких полок, заставленных безликими безделушками, несколько кадок с живыми растениями и жёсткий ковёр на полу — вот и вся обстановка. Вполне возможно, в доме были и другие, более уютные комнаты, но Карасёв явно считал, что наглые сыщики лучшего приёма не заслуживают.
Дворецкий указал на диван, три человека и андроид уселись на него рядком. Спустя минуту в помещение зашёл сам Кирилл Кириллович.
Его лысая голова блестела, словно смазанная маслом, тяжёлая, почти женственная нижняя часть туловища и большой живот говорили о том, что он долгие годы не вылезает из виртокресла, а медицинская маска на лице не давала рассмотреть внешность. На руки хозяин дома натянул чёрные перчатки.
— Может, снимите этот намордник? — сказала вдруг Лариса. — Как-то невежливо, вам не кажется?
Кондратенко закатил глаза, а Карасёв махнул рукой, считывая информацию с чипов Ларисы и Владислава. С Трофимом это проделать не получилось — как равный, парень должен был дать согласие на сканирование.
— Деточка, я не собираюсь метать бисер перед маргиналами.
— Перед кем?! — вскочила Самохина. — Да у меня баллов больше пятидесяти тысяч! А у Владислава Александровича вообще, под пятьсот!