Подобие жизни

Влад выключил минивизор и закрыл глаза. Вырисовывалась пока ещё непонятная, но вполне стройная картина.

Пятьдесят четыре года назад Семён Горохов проводил эксперименты над людьми. Отлавливал их в момент смерти и подселял в свою любовницу, что, по идее, невозможно в принципе. Может, дело в том, что она была открыта для «гостей» в виртуале? Или потому что она была жива, подключена к шунту и всё такое? С трупом, по всей видимости, такое не проходит, иначе оверы уже давно бы принялись разрабатывать какую-нибудь фигню для переноса сознания в молоденьких маргиналов.

Только у Горохова всё получилось вкривь и вкось. Подсаженные личности получились какими-то дефективными. Шутка ли — столько народу в теле одной единственной старухи, и никто из них даже не подумал выяснить, как такое возможно. А мужские души? Они что, не видели, в ком сидят, разглядывая себя в зеркало?

Дальше размышления уходили в теории и ничем не подкреплённые версии, поэтому сыщик решил пока что не углубляться. По крайней мере, до выяснения новых подробностей.

Влад открыл глаза и уставился в окно. Холодный зимний дождь помогал думать.

Если представить, что последние полвека кто-то, например странный Карасёв, продолжал дело Семёна, то за такой срок горе-учёный мог продвинуться очень далеко.

Бывшему полицейскому стало вдруг жутко. Он подозвал собаку, почесал её между ушей и сказал вслух, жалея, что Элис нет дома:

— Вот так вот, Кирюха. А если у него на каком-нибудь закрытом сервере, например, на одном из тех, что Марго и Семён стащили в ту самую ночь, имеется чья-нибудь долгоживущая душа? Или вообще, тысячи их. Как думаешь?

Кира преданно смотрела на хозяина и бешено махала хвостом.

— Вот именно. Тот самый Карл. Короче, буду искать не хакера, а сетевого призрака, — поморщился и пробормотал: — Господи, ну и бред же я несу.

А перед тем, как воткнуть штекер в разъём, вздохнул:

— Впрочем, всё это дело — полный бред. Так что просто буду мыслить шире.

Глава 42

Меню — одно из немногих полностью закрытых от чужих глаз и ушей мест. И в реальности, и в виртуальности всегда кто-то или что-то следит, фиксирует и при необходимости превращает личные данные в «общественные».

Но только не в «прихожей». Хотя, конечно, волшебства не бывает, и едва ты погружаешься в виртуал, система начинает пристально наблюдать за твоими действиями благодаря чипу, считываемому через шунт. Так что имя, фамилию, возраст, пол, профессию, точку входа и уровень социального рейтинга спрятать не получится. Зато здесь нет записывающих программ. Проникнуть сюда никто не сможет, и дизайн зависит от твоей фантазии, а не от количества баллов на счету. Многие, особенно молодёжь, хвастаются своими «менюшками», выкладывая их скриншоты на специальных площадках, но большинство всё же оставляют за собой право наслаждаться покоем без чужого одобрения.

Кондратенко по молодости тоже участвовал в конкурсах вроде «Тематическая менюшка» или «Меню в готическом» стиле, но потом понял, что в этом нет никакого интереса. И вот уже пятнадцать лет пользовался одним и тем же интерьером, который не видел ни один посторонний.

Небольшое окно, занавешенное плотной шторой, кожаный диван, огромный камин, напольные часы с кукушкой, чучело головы клыкастого вепря на стене и книги. Просто безумное количество книг. Конечно, они только выглядели, как полки с бумажными изданиями, а на самом деле являлись электронными версиями произведений. Всего у Владислава хранилось более ста тысяч книг, и за всю свою жизнь он успел прочесть почти половину. Остальное планировал осилить, выйдя на пенсию.

Между двумя книжными шкафами висело зеркало. Влад подошёл к нему и нажал на неприметную сенсорную кнопку в виде ромба. Открылась ниша с двумерными вариантами персов.

Их было не слишком много. Сыщик решил, что для облегчения работы ему понадобится что-нибудь простое, привычное виртуальным обитателям. Если бы не проблемы со смертями, из-за которых посещаемость Виртограда резко упала, он бы надел на себя слегка перекачанного высокого блондина в белых лосинах и обтягивающей бугры мышц футболке. Подобные персы были очень популярны, и Кондратенко смог бы спокойно затеряться в толпе.

Но в свете нынешних обстоятельств бывший полицейский активировал другой образ — невысокого, стройного азиата с большими глазами и белыми волосами до плеч, в высоких ботинках со шнуровкой, в длиннополом кожаном плаще, узких джинсах и пронзительно розовой рубашке. Анимешные образы всегда привлекали юных романтиков, склонных к риску, а именно такие сейчас, скорее всего, гуляли по цифровому городу — подобные личности не умеют жить в реальности и готовы умереть, лишь бы не лишить себя мира иллюзий.