Марлоу нравилось расположение консолей на мостике, потому что он мог видеть шею Фостер сзади. Он не знал, почему это зрелище его так будоражило, но не уставал этому радоваться. И организовал полетную команду так, что, когда оба они находились на мостике, ему открывался великолепный вид на этот манящий изгиб.
– Еще разок? – уточнил он.
Она повернулась так, что стало видно лицо – оно ему тоже всегда нравилось.
– Сигнал бедствия идет с LV-426. Это говенный кусок камня с непригодной для дыхания атмосферой, но смотри – согласно данным, что мне прислал Льюис, рядом с ним пролегал курс «Ностромо».
– И вот в чем дело, – добавил Микс. – Последние полчаса я потратил на то, чтобы раскопать все, что можно было найти о «Ностромо». Все официальные записи, все безумные догадки – вообще всё.
– Погоди, полчаса? А когда ты, черт возьми, узнал, что это «Ностромо»?
– Полчаса назад. Тебе Льюис не сказал, что ли?
– Ну да, сказал – пять минут назад. – Марлоу покачал головой. – Мудак.
– Штука в том, босс, – продолжил Микс, – что у «Ностромо» не предполагалось
– Ты что думаешь, Фостер? – спросил Марлоу жену.
– Хрен знает, – она пожала плечами. – Дешифровка – это у нас по части Льюиса.
– Сигнал зашифрован?
– Ну, я в нем ни черта не могу разобрать.
Марлоу покачал головой.
– На кой хрен кто-то будет зашифровывать сигнал о помощи?
– Что именно в «хрен знает» тебе не понятно? В любом случае нам следует проложить курс к LV-426 и проверить.
– Я согласен, – сказал Микс. – Это может быть оно, Марлоу.
– Чертова золотая жила. – Капитан вздохнул и сообразил, что использует определение Льюиса. – Ну ладно, Фостер, прокладывай курс.
Вместе с Миксом та занялась управлением и развернула корабль в сторону LV-426. «Анесидора» не была новым судном, потому процесс оказался трудоемким. Наконец, спустя примерно час маневрирования, Микс снова подал голос:
– Есть окно!