Двери закрылись, лифт дернулся и пополз вниз. Воспользовавшись тем, что у них появилось немного времени, Аманда повернулась к Акселю.
– Слушай, я была бы очень признательна, если бы ты мне рассказал…
– Говори тише, – прошептал Аксель. – Рядом могут быть люди.
Сделав глубокий вдох, Аманда заговорила снова – тише:
– Я была бы очень признательна, если бы ты мне рассказал, что за чертовщина тут творится.
Аксель только отмахнулся.
– Слушай, дорогуша, когда мы доберемся до корабля, то сможем оттягиваться, заплетать друг другу косички и трепаться, сколько твоей душе угодно.
Аманда невольно взглянула на его лысую голову.
«С косичками вряд ли что-то получится».
– Когда мы доберемся до
– Ой, какая требовательная маленькая мисс, надо же, – Аксель закатил глаза. – Ладно, как я уже говорил, здесь есть… убийца…
Он говорил медленно, явно подбирая слова, будто так в них появится больше смысла – но его так и не было. Аманда уже устала от этой ерунды.
– О чем ты говоришь вообще?
– Я его не видел, но он здесь, – Алекс вздрогнул. – Убивает нас, одного за другим.
– О чем ты? Тут какой-то псих, что ли? Кто?
– Не, что-то другое. Чудовище.
Аманда выдохнула сквозь сжатые зубы. Бессмыслица. Это все не помогало ей ни понять, что происходит, ни связаться с «Торренсом», ни найти регистратор «Ностромо», затерявшийся где-то на этой вымершей станции.
– А что же власти? – спросила она, вспомнив, что Верлен пыталась связаться с маршалом.
– Ха! – Аксель сделал грубый жест. – Я не видел ни одного жетона с тех пор, как они заблокировали терминал. Да и не хотелось бы – я им не верю. Ни им, ни кому-либо еще.
Лифт остановился рывком, и Аманда еле удержалась на ногах. Аксель, у которого таких проблем не возникло, с преувеличенной любезностью повел рукой: