— Вставай. Гори заждался тебя, Шустрая, — буркнул держащий меня за волосы головорез.
— И ты думаешь, что я сейчас побегу до нижних трущоб? После вашего-то приветствия. Да мне хоть бы до Вислы доковылять.
— Держись, Кэт. Я скоро, — пообещал магистр.
А куда я денусь?
— Доковыляешь, — успокоил меня Ловас. — Если что, дотянем, — ухмыльнулся он, подошёл близко так, что меня обдало вонищей свежайшего перегара, снял с пояса кошель и сорвал серёжки. Боли я уже не чувствовала, только как по шее потекло нечто горячее. Тварь. Уши порвал.
Я криво улыбнулась.
— Ты, Ловас, смотрю, на повышение пошёл. То у Сэма шестерил, теперь у самого Гори.
За эти вполне справедливые слова я вполне закономерно получила по морде.
Мрррак… Подзабыла я что-то, как наши приласкать умеют.
Почему-то вспомнилось, как впервые меня облаготельствовали ласками за рвение и энтузиазм.
В тот день как-то не шло дело. Мне едва сравнялось восемь, и базарная площадь только открыла для меня свои объятья. В срезанных мной кошелях оказались исключительно медяки. А значит, оставаться мне по обещанию Сэма без ужина, завтрака, а после и обеда. Что меня, вечно голодную, угнетало и подстегивало к решительным действиям. Действия эти направились в сторону одного господина. С виду небедного и благородного.
Оказалось, что только с виду. Потому как господин сей был шулером. За руку он меня не поймал, но нашёл уже через денёк. И внушительными тумаками объяснил, что у своих воровать нехорошо. Запомнила я его на всю оставшуюся жизнь. Даже после того, как удача от шулера отвернулась и его хладный труп нашли в Висле — наука его осталась в памяти надолго. Как и тяжесть кулаков, что вдалбливали её в мою неопытную голову.
— Хватит, — рявкнул второй амбал. — Гори велел живой притащить.
Меня подхватили под руки и выволокли из дома Рыжей Амалы.
Специфика Квартала Семи Висельников в том, что даже если тебя будут избивать в базарный день на площади, полной народа, за тебя не то что никто не вступится, а даже не поинтересуются, что вообще происходит, и поспешат ретироваться, дабы под горячую руку и самим не попасть. Я и сама не раз так делала. Закон Висельников: короче нос — длиннее жизнь. Жаль, что сейчас мне довелось прочувствовать всю его прелесть на себе.
Я не кричала, не звала на помощь. Тащилась за амбалом, что держал меня под руку. И только ухмылялась прохожим, отводившим глаза и ускоряющим шаг.
Мелькнуло в толпе что-то серое, кажется, Шпонька. И тут же исчезло. Правильно, Шпонька, вали отсюда, пока кто не припомнил, что мы с тобой неделю тому тут лясы точили.
В голове гудело так, что ни одна мысль в ней не задерживалась надолго.
Мы свернули в один из грязных переулков. Под ногами захлюпали помои и отходы жизнедеятельности населения. М-да… отвыкла я от родного квартала. Думала, что всё — новую жизнь начала. А всё же… не отпускает Квартал Семи Висельников детей своих.
Логово Гори Полумецяца было ярким примером фразы: слепили из того, что было. То есть чего наворовали — того и понаставили. Рядом с дорогущим красным диваном на поцарапанной тумбочке стояла дешёвая ваза, коряво подделанная под эвстилийскую. На грубой работы столе — золотая пепельница, грязная настолько, что золота того и видно не было. А под ногами ковёр с высоким ворсом и неизвестного цвета. Вот так как-то.
ebooksa