— Мы проверили родственников и знакомых, воинскую часть, ЦМСЧ 77. Установили наблюдение…
— И? Есть результат?
— Пока нет, но…
Я с надеждой посмотрела на Шефа — пора бы и ему вступить в диалог. Но полковник молчал, флегматично разглядывая противоположную стену кабинета. И хотя Шеф умеет держать лицо как никто другой, но я-то с ним уже четыре года! Такое лицо, как сейчас, у Ремезова становилось всегда, когда он не выносил собеседника, но по независящим от себя причинам не мог прекратить общение.
— Что вы собираетесь делать дальше? Доложите план работы, — приказал мне Советник.
Только мой непосредственный начальник, то есть полковник, имеет право требовать от меня что-то «доложить», и кабинет с видом на Красную площадь вряд ли дает такое право Советнику. Но Кремль — все же не то место, где стоило показывать норов. Тем более, что никакого особого плана у меня не было, все планы были (или не были — не знаю) в голове Шефа, а он молчал, продолжая «делать лицо», уставившись в пространство поверх головы Советника. Поэтому я сказала первое, что пришло в голову:
— Сегодня я планировала начать поиск в больницах и отслеживать вызовы по «скорой». Крылов (пусть для них Андрей и Номер Двадцать два, но для меня он — попавший в переплет мальчишка) нуждается в медицинской помощи, поэтому нельзя исключать, что он попадет в лечебное учреждение.
— Поиски на территории Санатория закончены?
И опять я скосила глаза на Шефа — не он ли вчера говорил, что Санаторий — не моя забота? Но на лице полковника застыла скучающе-брезгливая маска, которую он уже не пытался скрыть.
— Служба безопасно дважды тщательно прочесала объект, поэтому не вижу особого смысла… — осторожно начала я, думая, что опять вызову шквал недовольства, но Советник впервые кивнул и переключил внимание на мое начальство.
— Товарищ полковник, как вы оцениваете действия старшего лейтенанта?
Не меняя выражения лица, шеф скучным голосом выдал казенную скороговорку:
— Старший лейтенант Уманская зарекомендовала себя как ответственный и компетентный работник. Несмотря на то, что это ее первое самостоятельное дело, она справляется с поставленной задачей.
— Не считаете, что в данном случае ей бы не помешал более опытный напарник? Experimenta est optima rerum magistra[3].
Впервые в словах Советника промелькнули человеческие нотки и неподдельная заинтересованность. Странное дело, но, похоже, его настроение улучшалось с каждым сказанным словом. С чего бы это?
— Кстати, кто еще с вами работает по делу? — вдруг резко обернувшись в мою сторону, спросил Советник.
Я не сразу поняла, что вопрос адресован мне. Вот же, подловил в тот момент, когда я задумалась и отвлеклась. Так нельзя, быстро соберись, — сказала я себе и сразу почувствовала, как напрягся Шеф. Такой простой вопрос, но почему же полковник считает его опасным?
«Не глупи», — вспомнила я наставления Ремезова перед аудиенцией. Постараюсь, Антон Владимирович. Постараюсь.
— Непосредственно со мной работает один из лучших и опытнейших оперативников отдела Александр Демин, — неторопливо начала я, взвешивая каждое слово. — Оперативники, ведущие наблюдение, также являются высококвалифицированными и опытными работниками. За информационное обеспечение отвечает Леонид Ганич — начальник группы информации.
— Все?