Воображала

— И не так забавно! — произносит Трюкач очень серьёзно.

Воображала моргает. Говорит неуверенно:

— Ну, если так…

— Так научишь, да?..

— Злые вы…

Общий смех.

смена кадра

Внизу — шум моторов, скрежет.

— Если рвать — то только вместе с мостом.

Голос Михалыча с тоской:

— Не на проезжей же части-то, в конце-то концов. Кому мешает? Ну и оставьте вы её в покое! Что, других забот нету?!

По толстому стеклу проскакивают сине-оранжевые искры. Из глубины коллекционной куклой улыбается застывшая в фарфоровой неподвижности Анаис.

Эпилог

Михалыч, кряхтя и вздыхая, поднимается по лестнице — лестница утилитарная, ничего лишнего, но очень чистая и ярко освещённая. Михалыч тяжело опирается на массивные перила и утирает пот, отдыхая после каждого пролета. На панели рядом с массивной дверью темного дерева зелёной краской нарисованы две цифры — «26». Михалыч вздыхает — на этот раз удовлетворенно, и поворачивает круглую бронзовую ручку. Дверь открывается неожиданно легко и бесшумно.

За дверью — небольшой внутренний холл, в который выходят двери лифта и та, через которую только что вошел Михалыч. Цветы в кадках, зеркала, огромные окна, два кресла и арка. за окнами темно, вид на городские огни с высоты двадцать шестого этажа. Пушистый ковер на полу скрадывает звуки шагов. Михалыч проходит через арку в кабинет-библиотеку, деликатно кашляет, скорее не прочищая горло, а стараясь привлечь к себе внимание.

Стоящий у панорамного окна Конти оборачивается на звук. Автоматическим движением берет со столика пульт. Склоняет голову к плечу, разглядывая позднего визитера. Спрашивает скорее весело, чем удивлённо или испуганно:

— А вы кто такой? Грабитель?

— Ну что вы, Эдвард Николаевич, побойтесь бога! — возмущается Михалыч хотя и искренне, но немножко чересчур. — Я совсем даже наоборот. Можно так сказать… вот. Извольте убедиться. — Он достает из внутреннего кармана красную книжечку удостоверения, раскрывает. Конти отмахивается пультом. Продолжает смотреть с интересом и весельем.

— А как вы сюда попали? Я не слышал шума лифта, да и внизу на вахте охрана, должны были предупредить…

— Да я по-стариковски, пешочком, не доверяю я всем этим новомодным машинериям. — Михалыч без приглашения проходит к угловому дивану у окна, садится, кряхтя и долго умащиваясь. Пожалуй, слишком долго.

Конти поворачивается вслед за ним и теперь разглядывает визитёра сверху вниз, улыбаясь и в веселом недоумении покачивая головой: