Мерценарий

«Будь уверен, я стану самой опасной чертовой летучей мышью на этой планете. И, кажется, единственной…»

Коллекционеры принесли женщину. Теперь Маадэр мог видеть их, пусть даже и в таком, непривычном для себя, отображении. Они тоже были сотканы из шевелящихся черных и серых нитей, Маадэр мог даже различить угловатые, постоянно плывущие контуры лиц. Их дыхание образовывало облака непрозрачного пара, а слова превращались в неяркие вспышки, освещавшие окружающие предметы. Маадэр представил себе, как будет выглядеть в тесном замкнутом помещении выстрел и подумал о том, что привычного зрения ему все же будет не хватать.

«Не проще ли вернуть мне глаза, когда я буду готов? — спросил он».

«Нет, — отозвался Вурм, — Как только ты откроешь их, ты ослепнешь от яркого света. Конечно, я могу заняться этим, но предпочитаю в такой момент управлять непосредственно твоей нервной системой и в случае чего придти на помощь».

Маадэр задумался. Он видел внутренности кузова — тесное помещение, в котором он сам занимал едва ли не половину — но не задумывался об освещении. В этом мире, состоящем из серых мазков, не было света.

«Снаружи яркий свет?»

«Да».

«Я вижу лампу наверху, но не могу определить, включена ли она».

«Поверь мне на слово — включена».

«Но ты же пользуешься только моими органами чувств, Вурм! Как ты можешь определить это?»

«Я контролирую и уровень меланина в твоем теле, идиот. А теперь замолчи».

Маадэр повиновался. Мысль о том, что кто-то чужой разбирается в его собственном теле на порядок лучше него самого, давно уже не вызывала былого раздражения. Вурм делал его эффективнее, это было главным.

Женщину положили рядом с ним, она по-прежнему была без сознания и Маадэр с некоторым злорадством подумал о том, что сейчас она, наверно, блуждает коридорами ужаса, из которых, окажись ее сердце неподготовленным к этому, иногда можно и не выбраться.

Один из коллекционеров забрался в кузов и устроился на скамье рядом с Маадэром, другой обошел автомобиль и забрался на водительское место. Все-таки двое, не трое. Кабина была отделена от кузова глухой стеной, верхняя часть которой представляла собой непрозрачную для глаза решетку. Маадэр мысленно улыбнулся — его новые глаза не считали ее преградой. Силуэт коллекционера на переднем сиденье был нечетким, рваным, но все же заметным.

«Начинаем через пять секунд, — деловито сказал он Вурму и с удовольствием почувствовал, как его тело начало оживать. Чувствительность еще не вернулась, но исчезла водянистая тяжесть в мышцах, кровь потекла быстрее, — Будь готов подстраховать меня».

«Я всегда рядом».

Маадэр постарался успокоиться и стереть все лишние мысли. Он чувствовал удары собственного сердца, и по ним, как по метроному, отсчитывал секунды. Секунды были медленными и неспешными.

«Четыре. Три. Два. Один».

Ощущения вернулись к нему скачком, на секунду вновь дезориентировав. Маадэр был уверен, что Вурм как мог пытался смягчить переход, но его тело было телом человека, и не более того. Сейчас оно казалось огромным, многометровым, сигналы мозга шли к его конечностям бесконечно долго, а может, это окружающий мир замедлил свое течение…

Рука коснулась рукояти револьвера не сразу — коллекционер, сидящий рядом, уловил краем глаза движение тела на полу. Он был достаточно сообразителен и опытен, но он не умел быстро действовать и, скорее всего, не умел быстро думать. Оставшиеся полторы секунды своей жизни он потратил на то, чтоб вскочить и запустить руку в карман.