Мерценарий

В Девятом у гостиниц не было звезд. Отчасти потому, что земные традиции укоренялись на Юпитере и в его окрестностях долго и неохотно. Отчасти — потому, что здешние жители самостоятельно могли составить рейтинг. Если ты платишь за номер двадцать рублей — ты получаешь комнату, кровать, войс-аппарат и, за дополнительную плату, какой-нибудь дряни или девочку в номер. Если ты платишь десятку — ты получаешь кровать. Все остальные услуги клиент обеспечивает себе самостоятельно. Маадэр знал это, и даже находил весьма удобным. В прошлом ему не раз приходилось снимать комнаты в подобных местах.

В холле обнаружился исправный войс-аппарат. Маадэр снял трубку и, помедлив, набрал номер Боберга. Он терпеть не мог пользоваться подобными средствами связи, но принятый эфедрин давал возможность по крайней мере не беспокоиться о неприятных ощущениях.

Трубку сняли на шестом гудке.

— Куница, — сказал Маадэр негромко, — Что для меня?

На другом конце невидимого провода Боберг рассмеялся. Судя по всему, он был в хорошем расположении духа и поспешность Маадэра его развеселила.

— К чему спешка, Куница? Не прошло и суток. Только не говори, что ты принял дозу этой своей дряни и теперь без нее не можешь?

— Мало времени на болтовню. Ты нашел «Сирень»?

Боберг некоторое время молчал, точно специально испытывая его терпение. Он мог себе это позволить — и знал это.

— Я нашел твой цветок, Куница.

Маадэр глубоко вздохнул. Удовлетворение? Нет, он чувствовал что-то другое. Разочарование? Возможно. Разочарование от охоты, которая слишком быстро подошла к концу.

— Это точно она?

— Я видел маркировку, так что можешь не волноваться, не подделка. Старого образца, довоенный продукт… Тогда умели делать хорошую дрянь.

— Кто ее продает?

— Не спеши, Куница! — опять смех, — У тебя свои клиенты, а у меня свои. Но мои не любят внимания, как ты знаешь. Я сказал тебе, «Сирень» всплыла. Сперва все было глухо, я даже подумал, что это была какая-то шутка с твоей стороны… Ты человек веселый, мог пошутить, а я старик и искать на улицах твою…

— Пожалуй, я приберегу жалость для того, кто в ней нуждается. К делу.

— В общем, когда я уже решил, что дело гиблое и про твою «Сирень» не знает ни одна живая душа на Пасифе, на меня вышел человек.

— Человек?

— Я не называю клиентов, помнишь?

— Готов поспорить, ты видел его впервые в жизни… — пробормотал Маадэр.

— Какая разница? Когда он узнал, что меня интересует его товар, а точнее не меня, а моего близкого товарища и старого друга…