— Копаешься в моей памяти?
«Она в равной мере принадлежит нам обоим».
— Но ты выбрал эти слова отнюдь не случайно.
«Возможно».
Маадэр усмехнулся.
— Велрод повторял мне это не один раз.
«Ты часто думаешь о нем в последнее время. Эти воспоминания плавают по поверхности твоей памяти как нефтяное пятно на болоте».
— Я ловлю себя на мысли, что сейчас он был бы кстати.
«Он мертв. И ты имел сомнительное удовольствие собирать его остатки в пластиковый кулек. Есть места, откуда не возвращаются, Маадэр. Он жив только в твоих воспоминаниях».
— Он был силен, Вурм. Гораздо более силен, чем я когда-либо мог стать. И если тогда, много лет назад, он столкнулся с тем, с кем я имею дело сейчас, столкнулся — и проиграл… Умение здраво оценивать собственные силы — полезная черта. Я прикидываю, что же светит мне. Наш неизвестный друг, должно быть, очень интересная персона…
— Садовод?
— Угу, — Маадэру пришлось сделать паузу, чтоб выудить из зубов разваренный рыбий хрящ, — Надо вспомнить наши старые методы. Методы Конторы, я имею в виду. Обобщить всю доступную нам информации и скомпоновать на основе нее структурную психологическую модель Садовода. Тогда мы сможем предположить, как он размышляет и как действует.
«Это мы знаем и так, — проворчал Вурм, тоже не испытывавший удовольствия от трапезы, — Размышляет он быстро, а действует решительно».
— Давай заложим первый камень, — Маадэр отщипнул бурую крошку от брикета хайдая и осторожно положил ее на грязную потертую столешницу, — Он силен и опытен. Прошел хорошую школу. Это не био-машина, не лишенный мозга убийца в человеческом теле. Возможно, протезирование или какая-то стимуляция, но не более того…
«Ты сам говорил Нидару о том, сколько на Пасифе вьется такого рода людей, включая наемников и беглецов со всей системы».
— Он местный. Наша беседа на складе была коротка, но я точно помню, что говорил он без акцента. Это не заезжий наемник, не дезертир откуда-нибудь с Сатурна, он много лет провел на Пасифе. И хорошо знает здешние реалии.
«Ты выстраиваешь свою кладку из глины, а не из камня. У тебя нет никаких оснований для столь смелых допущений».
— О, они у меня есть. Ты помнишь, как Садовод назвал меня при нашем первом и последнем разговоре?
Вурму не было нужды что-либо помнить — в его распоряжении была память Маадэра.
«Куница. Он назвал тебя Куницей».
ebooksa