Хиссус стряхнул оцепенение, схватился за амулет связи и принялся отдавать распоряжения. Ряды оцепления дрогнули, но команды офицеров заставили бойцов удержать строй. К выходу из здания арены рванули отряды Багряного крыла, на ходу снимая боевые жезлы.
«Грамотная демонстрация», да. Грамотнее, пожалуй, некуда…
– Ты! – меня кто-то цепко схватил за плечо и швырнул внутрь оцепления. С трудом удержавшись на ногах, я мотнул головой, пытаясь понять, что происходит. Хиссус!
– Что ты об этом знаешь? – глаза ящера полыхали пламенем, и я понял, что время игр кончилось.
– Теракт! В систему пожаротушения был закачан вирус, тот самый, что…
– Замри!!! На колени!!! – прогремело у меня в голове, и я, против своей воли, рухнул на асфальт, больно ударившись коленными чашечками. Ящер шагнул ко мне, выпростал из складок плаща свои лапки, и положил их мне на голову, крепко обхватив лоб и затылок. Хиссус бесцеремонно вломился в мое сознание, и сейчас рылся в воспоминаниях, пытаясь выдернуть наружу те, что были нужны ему. И я, несмотря на дикую боль, разрывающую голову, попытался изо всех сил сосредоточиться, чтобы помочь гребаному ящеру.
Перед глазами замелькали образы. Заправка, обезумевший орк, мой выстрел, спасший лепрекониху. Встреча с женой Грокка, найм. Визит в «Призрачное наслаждение», визитки с именем Крэнстона, поездка в «Клинику Кроуфорда»… Беседа с доктором, рассказ о вирусе… Поиски Патрика, найденный комбинезон с эмблемой «Барклайс-центра»…
Образы сменяли друг друга все быстрее и быстрее, информация бурлящим потоком неслась прямо в мозг ящеру. Гребаный Хиссус, мать его, Ксаа нырнул глубже, туда, куда нырять ему не следовало, и я понял, что, если ничего не предпринять, через несколько секунд он будет знать обо мне вообще все.
Бесцеремонное вторжение всколыхнуло ярость, сидящую глубоко внутри меня. Осязаемую, хорошо различимую внутренним взором ярость, окрашенную, почему-то в зеленый. Подпитываемый этой яростью я принялся сопротивляться ментальному изнасилованию. В какой-то момент хватка невидимых пальцев, сжимающих мозг, слегка ослабла, я напрягся… И вышиб Хиссуса прочь из своего сознания!
Рывком вернувшись в реальность, я сделал судорожный вздох, пытаясь наполнить легкие кислородом. Перед глазами замедляли свой танец такие знакомые снежинки. Ошарашенный Хиссус стоял рядом, непонимающе мотая головой. Что это было, мать вашу?
– Ты… – прошипел медленно приходящий в себя Хиссус. – Этот человек, укравший вирус… Ты знаешь, где его искать?
Я криво усмехнулся. Если бы! Но, прежде чем я открыл рот, заговорила непонятно как проникшая за оцепление Рэйчел.
– Ланс! Это, – она сделала широкий жест, показывая в сторону арены, – это не то, что хотел Патрик! Это не конечная цель! Он прибыл сюда за другим! Он вор и контрабандист, ему не могли поручить другое! Это – не то!
Я замер. Что-то зашевелилось в памяти, что-то, связанное с Турниром, но к нему не относящееся. Только что?
Девушка была права. На вирус Патрик наткнулся случайно, это не было целью приезда команды в Нью-Йорк. Но даже заполучив вирус, Патрик не покинул город. Он планировал закончить дело. Но что, черт побери, ему могли такого поручить, что могло быть сопоставимо по цене с гребаным биологическим оружием?
Вор и контрабандист… Доставка запрещенных артефактов, компонентов для них… Артефактов! Черт!
Заметка. Заметка в газете, ниже большой статьи о Турнире Достойных. В ней говорилось о выставке артефактов, которые стащили в Нью-Йорк со всей Земли гребаные сидхе, прибывшие бороться за права подмять под себя Дом Серебряной Луны! Точно!
– Выставка… – прошептал я. – Выставка артефактов! Хиссус, где это?
– Что? – кажется, ящер еще не понял. Тугодум, мать его! Как он вообще свою должность получил? Через постель?
– Это, – теперь уже я указал на объятый безумием «Барклайс-центр», – лишь отвлекающий маневр! Цель – выставка артефактов!