Город засыпает, просыпается мафия,

— Наталья Краснова, личный помощник. Очень приятно, — вежливо отозвалась та, хотя на самом деле выглядела так, словно от его прикосновения у нее мурашки побежали по коже. И это едва ли были мурашки удовольствия.

— Отбросьте этот бессмысленный этикет, — возразил Смирнов с хищной улыбкой. — Никому и никогда мое общество не бывает приятным.

— Если ты в курсе этого обстоятельства, то мог бы уже всем сделать одолжение и не отягощать нашу жизнь своим присутствием в ней, — проворчал Варнас.

Дементьев молча и с заметным удовольствием наблюдал за их разговором, даже не обидевшись на то, что ему руки так и не подали. Он с интересом разглядывал Сергея Смирнова, пытаясь понять, где мог видеть его раньше. И мог ли.

— Поверь, мне твоя компания тоже не в радость, но меня учили уважать волю умерших, — ответил Смирнов, жестом приглашая их в сторону одного из двух выходов из холла. Этот вел к лестнице на другие этажи и в просторную гостиную с камином. Второй, как успел заметить Дементьев, на кухню. — Тебя, по всей видимости, тоже, раз ты приехал сюдасейчас. Ни один мужчина в здравом уме не поедет в гости к Вике Клениной в первые три года после развода с ней, — пояснил он, снова повернувшись к Красновой и словно специально игнорируя Дементьева. — Я знаю, потому что проходил это без малого шесть лет назад. Первые полгода ее нестерпимо хочется убить каким-нибудь очень жестоким способом, еще полтора просто хочется убить, а потом уже не хочется видеть. Наверное, не стоит говорить подобное сейчас, — он наконец бросил на следователя быстрый взгляд, — но это действительно так.

— Ты всегда умел делать комплименты, Смирнов, — произнес манерный женский голос откуда-то сверху.

Все как по команде повернулись к лестнице и задрали головы вверх: Вика Кленина стояла на площадке второго этажа, но поскольку гостиная в этом доме походила на каминный зал в средневековых замках, ее потолок терялся где-то на уровне третьего этажа, поэтому с площадки второго прекрасно просматривалось все помещение. Кленина держалась обеими руками за перила, глядя на гостей с высоты своего положения. На ее губах играла самодовольная улыбка, и у этого самодовольства были причины: в свои тридцать пять она выглядела как минимум на десять лет моложе. Она походила на сошедшую со страниц журнала модель: высокая, стройная, с идеальной прической, макияжем и маникюром, одетая дорого и со вкусом. Образец женской красоты и грации, она была бы неотразима, если бы не одно досадное обстоятельство: весь ее облик портил жесткий холодный взгляд. Он сразу выдавал и истинный возраст, и скверный характер. Однако Дементьев подозревал, что за соблазнительным телом и сладким голосом большинство мужчин этот взгляд замечали не сразу. А когда замечали, было уже поздно.

— Но что за блеск я вижу на балконе? Там брезжит свет. Джульетта, ты как день! Стань у окна, убей луну соседством; она и так от зависти больна, что ты ее затмила белизною, — нараспев процитировал Смирнов.

— Ты все еще соблазняешь студенток Шекспиром? — деланно удивилась Кленина.

— Что значит «все еще»? — возмутился Смирнов. — Ты была единственной студенткой, которой я позволил себя соблазнить. Это многому меня научило, поэтому теперь я стал осторожнее.

Она не удостоила эту реплику ответом, переведя взгляд на своего второго бывшего. Тот старался выглядеть невозмутимым, хотя Дементьеву было хорошо видно, как побелели костяшки его пальцев, сжимающих ручку сумки.

— Рада снова тебя видеть, Повилас, — проникновенно произнесла Кленина. — Я боялась, что ты не приедешь.

— В отличие от тебя, Степан не сделал мне ничего плохого, — сдержанно ответил тот, не глядя на нее.

Она фыркнула, и Дементьеву показалось, что в этом звуке он услышал нотки триумфа. Виктории Клениной нравилось бесить людей. На Краснову она не обращала никакого внимания, скользя взглядом мимо, словно ее тут и не было.

А вот его самого Вика заметила. Окинула оценивающим взглядом и немного разочарованно наморщила лоб.

— А вы кто?

— Владимир Дементьев, следователь, — он снова показал удостоверение, как будто она могла разглядеть его с такого расстояния. — Я расследую убийство вашего брата. Мы с вами даже встречались один раз…

— Вот как? Не запомнила, — по ее лицу пробежала едва заметная тень. — Что ж, располагайтесь, — она махнула рукой на диваны и кресла, расставленные напротив растопленного камина. — Мы ждем Кирилла с семьей, они подъедут через несколько минут.

С этими словами она медленно удалилась, скрывшись за углом стены. Судя по тому, что на следующем лестничном пролете она так и не появилась, там находилась дверь в какое-то другое помещение.

Немного помедлив, Варнас сел в одно из кресел, стоявших с краю, по соседству с многочисленными растениями в кадках, образующих нечто вроде зимнего сада. Рядом с креслом находился небольшой столик, на который он положил документы и ноутбук. Всем своим видом он демонстрировал, что ни с кем не хочет общаться и вообще очень занят.