Пассажиры

Спрятав лицо в ладонях, она снова разрыдалась. Хайди совершенно непроизвольно потянулась, чтобы взять Джози за руку. Джози крепко вцепилась в ее ладонь, и обе женщины погрузились в задумчивое молчание.

– Наверное, вы думаете, я совсем чокнулась, раз гружу своими проблемами совершенно чужого человека, – в конце концов нарушила молчание Джози.

– Вовсе нет. А у вас… у вас есть семья, способная вас поддержать? – спросила Хайди.

– Да, муж и двое ребятишек.

Хайди вскинулась, когда та употребила слово «муж».

– А он знает?

– Нет. Он много работает вдали от дома, и я предпочла бы сказать это ему лично, но не знаю, с какого конца взяться. В последнее время у него на работе жуткий стресс, он толком не ест и не спит, и мне не хочется совсем уж загонять его в угол.

Хайди понимала, что сама же и виновата в его страхах, и вдруг месть показалась ей совсем не такой уж и сладостной.

– Он хороший человек? – спросила она.

– Он из кожи вон лезет. Денег в обрез, он трудится не покладая рук, и я знаю, что он нас любит. Опять же, моя мама… У нее начальная стадия старческого слабоумия, и я ее опекунша. Уж и не знаю, как присматривать за ней и в то же время бороться с этим…

– Порой мы удивляем себя самих. Мы даже не сознаем, насколько сильны, пока не окажемся на самом краю.

За свою карьеру Хайди довелось иметь дело с достаточным количеством плохих людей, чтобы отличать хороших от дурных, если не считать мужа. Чутье подсказывало ей, что Джози – хорошая женщина, лишь по ошибке полюбившая человека, не ведая, что он уже женат. Ей незачем знать правду – во всяком случае, пока.

К моменту, когда авто Хайди отъехало от бордюра в утро запланированной передачи 100 тысяч фунтов, она уже приняла решение. Она встретила женщину, нуждающуюся в ее муже больше, чем Хайди. Месть больше не имеет значения; следить за борьбой Джози с раком будет для Сэма куда более суровым наказанием, чем могла бы причинить ему Хайди.

Встретившись с ним позже у шкафчика в Милтон-Кейнсе, где он должен оставить сумку, она скажет ему, что их брак окончен, но не упомянет ни о том, что встречалась с Джози, ни о том, что та нездорова. Это пусть решает его вторая жена.

Однако по пути домой она поведает детям правду об их отце. Лгать им о нем она не станет; они заслуживают хотя бы одного честного родителя.

А теперь план Хайди разлетелся вдребезги, и для всего мира она такая же коварная обманщица, как и ее муж… Внезапное осознание обрушилось на нее камнепадом. И впервые с момента открытия правды о Сэме она дала волю слезам. Женщина, которую коллеги прозвали Ледяной Королевой Эльзой, начала таять.

Глава 50

– Мне надо спрашивать, кому достанется ваш голос, или и так ясно? – поинтересовалась Фиона у Либби.

Взгляд последней заметался от экрана к экрану, пропуская Софию, прятавшуюся за загороженным объективом. Окинула взглядом Клер и ее нерожденное дитя; Сэма, отца четверых и мужа двух; и его жену Хайди, попранную женщину. Наконец остановилась на Джуде – человеке, вскружившем ей голову, но больше не видящем в жизни никакого смысла.

По праву следует выбрать кого-то из жаждущих получить второй шанс, но Джуд не из таких. Перед ней более достойные кандидаты, но такие же ущербные, как он. Либби понимала, что какое бы решение ни приняла, оно ляжет на ее плечи тяжким бременем. Но как бы ни старалась, не могла обречь его на смерть за болезнь, над которой он не властен. Быть может, Джуд и прав в своем предположении, что его спасение – своеобразная попытка отыграться за тот раз, когда она не смогла спасти брата. Либби и сама не знала. Сомнений не вызывает лишь одно: ее голос – единственный, который ему светит получить, и подвести его она не смеет.