– Вот именно. Это резюме, способное меняться ежедневно, даже ежечасно. Докиньте сюда данные в телефонах, с которыми мы не расстаемся, и носимые гаджеты вроде отслеживающих вашу физическую активность и здоровье, и вкупе это даст полную картину – наш портрет, наше место в обществе и нашу роль в формировании будущего страны. Вся эта информация помогает машине оценить нас, прежде чем решить, жить нам или умереть.
– Кого же она считает более важным, чем остальные? – поинтересовалась Фиона.
– Позвольте привести пару примеров. Если надо выбрать между безработным подростком и высокопоставленным муниципальным чиновником, для подростка дело кончится плохо. Если имеется беременная женщина и пожилая особа, живущая на государственную пенсию, в расход идет последняя. Тучному субъекту лучше не тягаться со спортсменом; точно так же лицо с судимостями не в фаворе против лица без приводов в полицию. Офицер полиции тянет больше, чем медсестра, но врач перевешивает офицера полиции. Курильщик лучше наркомана, а раковый больной предпочтительнее того, у кого в семейном анамнезе значится сумасшествие. Парламентарий торжествует над госчиновником, но министр бьет парламентария. И так далее, и тому подобное, дальше и дальше. Лицо, наиболее полезное для нашего общества, всегда берет верх. Когда доходит до беспилотных авто, никакого равенства нет и в помине.
Внезапно экраны заполонили изображения, данные, имена, папки расследований со штампом «Секретно», черновики и фотографии – и все это со ссылками для скачивания. Среди них Либби узнала трех жертв, очевидцем гибели которых стала на Монро-стрит.
– Если все это правда, то у меня нет слов, – выговорила Фиона, – просто нет слов.
– Как такое вообще могли санкционировать? – вопросил Мэттью. – Кто-то же должен был дать этому добро?
– Избранная кучка сановников, окопавшаяся в стенах Вестминстера, решила использовать наши собственные данные против нас, обеспечив, чтобы смерть на дорогах обходила тех, кто «имеет значение». Злоумышленники – в число них входил и Джек, – которым была поручена разработка и внедрение, углядели возможность зачистить общество от определенных членов, по их мнению, отдающих ему недостаточно. Они хотели пустить наши данные в ход против нас.
В комнате воцарилось гнетущее безмолвие. Каждый переваривал и укладывал в голове обвинения Хакера.
– Это правда, Джек? – вопросила Мюриэл. – Мы для вас всего-навсего данные?
Покачав головой, Джек поддернул манжеты рубашки, чтобы они выступали из-под рукавов пиджака. И наконец повернулся к членам жюри лицом.
– Британский народ стал всего-навсего данными с того самого момента, когда Вильгельм Первый провел первую перепись для «Книги страшного суда»[21] в тысяча восемьдесят шестом году, – начал он. – Все мы являемся – и всегда были – статистикой, так что не будем притворяться, что это катастрофический кризис, рискующий напрочь разорвать все нравственные фибры нашего общества. Как по-вашему, вам дают одобрение на кредитные карты и ссуды? Как принимаются решения о том, каким должен быть размер вашей страховой премии? Как мы определяем число иммигрантов, допускаемых в нашу страну? На основе собранных данных. Здесь произошло лишь то, что мы достигли нового уровня своего исторического развития, когда принимаются решения о том, насколько вы важны для родной страны.
– И вы считаете это позволительным?! – выпалила Либби. – Прямо не верится, что я это говорю, но наш враг – не ИИ, а вы!
– Поведайте мне, мисс Диксон, а чего вы ждали от нас? – не смутился Джек. – Вы правда думаете, что мы позволили бы машинам принимать
– Вы судите жизни, учитывая и инвалидность? – уточнила Мюриэл.
– Ну конечно же, да! – рассмеялся Джек.
– Но мы все Божьи…
– Приберегите это для воскресной проповеди. Вы или ваша жена провели типовой двадцатинедельный скрининг-тест для своего ребенка?
– Да.
– Зачем?
– Чтобы убедиться, что всё в порядке.