— Спасибо. Тебе не обязательно было утруждать себя.
— Не обязательно. Но мне хотелось. Вернуть долг, скажем так, — она нервно улыбнулась. — Два года назад на озере Сапшо ты проявил обо мне аналогичную заботу, когда я чуть не умерла от отравления экстези. Не уверена, что ты был бы так же добр ко мне, если бы знал, что я сама себя отравила, но… Не важно. Я пойду, не буду тебе мешать.
Она повернулась, чтобы уйти, но Нев неожиданно поймал ее за руку, останавливая.
— Подожди, не уходи. Присядь на секунду. Пожалуйста.
Лиля удивленно приподняла бровь, но все же присела на краешек кровати. Он не отпустил ее руку даже тогда, чем вызвал еще большее удивление.
— Мне н-надо кое-что сказать тебе, — выдавил Нев, не решаясь посмотреть ей в глаза.
Он как всегда не мог найти нужных слов, поэтому ей пришлось подтолкнуть его:
— Я внимательно тебя слушаю.
— Прости меня, — тихо попросил он, так и не найдя более красивых слов. — Я знаю, что обидел тебя. Больше того, я тебя оскорбил. Я очень сожалею об этом. И мне стоило сразу тебе об этом сказать. Еще в тот вечер. Не знаю, почему не сделал этого. Наверное, просто растерялся. Я не думал, что ты так воспримешь мои слова, хотя… мне стоило об этом подумать. Они действительно прозвучали очень грубо. Я надеюсь, ты простишь меня. Потому что я не могу быть с тобой в ссоре. Физически не могу.
Лиля виновато улыбнулась.
— Тебе не за что просить прощения. Ты не сказал тогда ничего, кроме правды. Конечно, она задела меня. У правды вообще есть такое неприятное свойство — она ранит. Ты был прав насчет меня и моего задания в отношении Войтеха. В том, что я в итоге не оказалась в его постели, нет моей заслуги. И у тебя есть все основания мне не доверять. Не верить ни одному моему слову. Что уж там, у тебя есть все основания меня презирать, — она попыталась скрыть волнение за смешком, но получилось неубедительно.
— Никогда, — перебил Нев все с той же едва заметной улыбкой на губах, продолжая держать ее за руку. — Никогда я не смог бы тебя презирать.
Она накрыла его руку своей, осторожно погладила тыльную сторону ладони, словно пробуя это ощущение.
— Даже после всего, что я тебе наговорила? Про магию и вообще… Это мне стоит извиниться.
Его взгляд наконец остановился на ее лице. Серые глаза смотрели с грустной нежностью, а губы продолжали улыбаться.
— Не думаю, что ты можешь сказать или сделать что-то такое, что изменит мое отношение к тебе.
Из ее груди вырвался вздох облегчения.
— Я рада это слышать. Значит, у нас все хорошо?
Пару секунд он все так же молча смотрел на нее, а потом кивнул.
— Конечно.