— Ладно, Шипка, мне всё понятно. Это безмозглое чудище мне надоело. Пусть подписывает протокол и убирается в камеру.
Кал-лобан долго осматривал бумагу с разных сторон, а потом грубо чиркнул что-то в углу.
Спустя день в комнате учреждения, где сидел за бумагами утомлённый Мирослав, потирая глаза, зазвонил телефон.
— Майнер на проводе.
— Что произошло, господин комиссар? — сразу подскочил Мирослав.
— Ничего очень страшного, кроме того, что погиб этот мерзавец Кал — лобан, чёрт его дери, — проревел Майнер.
— Как… Как это случилось? — спросил Мирослав, его руки до боли сжали трубку.
— Разбил себе голову о стену и истёк кровью. Охранник конечно проглядел, болван! Пиво пил — я его уволил. В общем, начальство требует закрыть дело…
— Ну, вам же легче…
— Да куда его закрывать — многое ещё не ясно… Но… придётся. Слушайте, Липский. Я не хочу разрывать наше с вами сотрудничество…
— Что вы предлагаете, комиссар?
— Как только вам станет что-то известно по делу — сообщите мне, пожалуйста. Договорились?
— Идёт, — заверил Мирослав.
— Бумага и перо под рукой? Запишите номера телефонов. В управлении и в моём доме, — прогудел в трубку комиссар.
Мирослав небрежно сунул перо в чернильницу и, посадив кляксу на бумаге, нацарапал телефоны.
— И ещё… Если узнаете что-то новое о Виоле Висконти — тоже дайте знать.
Мирослав встрепенулся.
— Виола? А у вас есть какие-то известия о ней за последнее время?
Комиссар тяжело вздохнул.
— Пока похвастаться ничем не могу… Но, они будут, не будь я комиссар Майнер!