— Смотри, как бы оплату назад не потребовали, — предостерег Иштван. — Я им твои вирши не зачел. Говоришь, пятеро оплатили? Рискнули предъявить только трое.
Якоб равнодушно пожал плечами.
— А я всех предупредил, что вы можете узнать мой стиль.
— Да уж как его не узнаешь? — вздохнул Иштван и с сожалением покосился на крем-брюле, зубы все еще поднывали. — Да и ошибок у тебя обычно больше, чем слов, и все феерические. Удовлетворительно за сегодняшний диктант я натянул, поскольку самому стыдно. Но придется работать лето. И книг тебе надо читать побольше, поэт ты мой в восторженном стихе.
— Книги скууучно, — поделилось юное дарование. — Я театр люблю! Жаль, в нашем все одно и то же показывают… А вот Анелька скоро свою пьесу напишет. Я для нее эту, как ее?.. Интырмидию сочинил!
— Интермедию, — машинально поправил Иштван.
— Да какая разница, — с горечью махнул ложечкой для мороженого поэт по призванию. — Я написал, а Анелька опять на собрание не пришла. Почему она уже который раз не приходит?
— Еще не знаю, но обязательно выясню, — пообещал Иштван.
— И интромудию передайте! — оживился любитель театра и вытащил из кармана косо оторванный тетрадный лист. — Только сначала исправьте там, что не так.
— Интерлюдию, — поправил Иштван и взмолился, поспешно придвигая к себе креманку с растаявшим мороженым. — Погоди! Дай хоть крем-брюле попробую.
Он торопливо запихал в рот пару ложек, тщетно надеясь на замораживающий эффект, и обреченно взяв лист, прочитал:
С зладеев посрываны маски
Их замыслы сорванны проч
И всем скажу я: Бес апаски
Типерь гуляйте вы всю ноч!
Оставив Якоба проедать гонорар в кондитерской, Иштван вышел на улицу и направился по Липовой аллее в противоположную от гимназии сторону.
— Учитель Иштван, хорошего дня!
Высокий юноша догнал его и зашагал рядом, размахивая удерживаемыми в правой руке фуражкой и портфелем. Кисть левой он сунул в карман мундира, что в области видимости гимназии однозначно считалось нарушением устава, причем демонстративным.
— Марцель, — одобрительно хмыкнув, поприветствовал его Иштван. — Мы с Якобом не дождались тебя в кондитерской.
— Простите, учитель, — юноша покаянно склонил блондинистую голову с довольно длинными, тоже не по гимназическому уставу, волосами: выпускникам дозволялись некоторые вольности, но не в подобной степени. — Не успел. Зачетная неделя, вы же понимаете.
ebooksa