Экспат

После недолгих колебаний, Эрнест отпил ещё кофейно–сливочной жижи и ответил.

— На связи.

— Ну здравствуй, шеф, — пробасил Марв.

— Готов к делу? — осведомился А. Н. без предисловий.

— Всегда готов, — хохотнул оператор тяжелого вооружения. — Я тут кое–какое снаряжение позаимствовал, схоронил в самом центре. Если дашь немного времени, мы с Генрихом подтянемся поближе к точке встречи.

— Генрихом? — неожиданно. — Знаешь, пожалуй, именно вам двоим чертям дам.

— Вот и славно. В половину пятого, на Кварцевой аллее Водных садов. Как тебе мысль?

— Предпочту Мраморную.

— Ай–ай–ай, шеф, полюбили вы шумные места, — хохотнул Марв. — Но понимаю, в толпе проще затеряться, да. Не боитесь, мы с Генри стряхнем любых соглядатаев. Что–то много их стало в последнее время… В шесть.

Гудки пошли так же внезапно, как и начался этот разговор. Эрнест бросил взгляд на часы. До встречи оставалось ещё полтора часа. Ещё оставалось время и поесть, и встретиться с юристом. Ну и, разумеется, встретиться с Севиче, если он соизволит всё–таки встретиться. Некоторое время А. Н. раздумывал, стоит ли заказать ещё напитка или двинуться к ближайшей кебабной.

«Мясо–хуртукуль», подсказывал коммлинк, имел великолепную репутацию среди местных жителей, причем в отзывах не появлялся ещё ни один отравившийся человек. Именно человек — окапи и лангусы мяса не потребляли (во всяком случае, публично), урдалебы и намму слищком ленились писать отзывы. Асакку слишком тупы для отзывов а кордулов ни один уважающий себя держатель ларьков не подпускал. Даже тот, у кого красовался красный круг. Поражение в правах в сочетании с отвратительным внешним видом и не менее отвратительной репутацией — резюме так себе.

Правда, джосерам мясо не нравилось — дескать, слишком пережаренное. Что ж, ещё один довод в пользу заведения — подтухшее мясо, любимое арахнидами, не способствовало санитарии. Значит, там и стоит перекусить, благо, пройти всего три квартала. Прохожие правда, активно разбегались. Ветер с пустошей нёс серо–стальные облака. Низкие и объемные, одним словом — явно несущие в себе хороший ливень.

Но Эрнесту было плевать на лёгкую панику обывателей. Судя по тому, что «хозяев» на улице не больше обычного — дождя не будет. Иначе бы они давно вытащили себя и потащились к синим камням, случайным порядком разбросанным по городу — в скверах, на площадях. У памятников и стен, даже, по слухам, минимум один торчал на крыше здания, обычно используемого урдалебами как кальянная экстра–класса. Обычно — то есть не в моменты дождя. Даже флегматичные моржи отказывались связываться с хозяевами мира.

За поглощением кебабрулле размером с локоть Эрнеста и застало сообщение лангуса. Севиче сообщил, что к шести часам сможет выбраться и передать необходимые сведения об осведомителе. Рациональное зерно было окружено славословиями в адрес лично А. Н. и его острого ума. А заодно — обширным ворчанием на соплеменников, которые слишком тупы и медлительны для того, чтобы освободить вовремя хотя бы один биоскаф.

Шесть часов, сделал себе отметку в памяти Эрнест. Значит, придется ехать на такси. Впрочем, оно и к лучшему — за пару лишних монет таксист и повиляет на эшелонах, и заложит пару лишних кругов. Можно оторваться от любой слежки, если таковая и прицепится после встречи.

Пару раз А. Н. казалось, что за ним следят. В кебабной он чувствовал на себе внимательный взгляд со стороны, но определить направление не смог. Ранее у памятника и в кабаке многие косились на оперативника, однако то были случайные взгляды. А вот сейчас некто следил целенаправленно. И кто — непонятно, программа — трекер поймала только случайные совпадения людей, мимо которых он шёл во время петляний.

Выбросив недоеденную шаурму, Эрнест вклинился в реденький поток пешеходов. Попетлял, прошёл насквозь несколько дворов. Вышел четыремя кварталами западнее, поймал такси. Приказал лететь в «синий» район, но не прямо к точке встречи. Походил кругами, нашел пару путей отхода из деловой палаты. Проходя мимо, резко свернул ко входу, сдернув наномаску, идентифицировал себя охраннику. Прошёл внутрь. Сдал рюкзак, кастеты и пистолет. При себе оставил только папку, трубку и кисет. Ну и гаджеты, их никто не требовал оставить в ячейке хранения.

Здание было творением явно нечеловеческих рук. Шероховатый синий камень, закругленные углы, спиралевидные геометрические узоры. Строили явно «хозяева», и А. Н. на секунду почувствовал любопытство — что же сподвигло их отдать своё творение людям? Правда, сделав с десяток шагов, он заметил сразу несколько групп урдалебов со знаками отличия и собранными в ожерелье «бусинами», а в отдалении — даже две сутулые фигуры «хозяев». Место, похоже, предназначалось для тех, кто летает очень высоко. Точнее — для высокой деловой активности.

Некоторое время Эрнесту пришлось побродить. Он никак не мог найти зал с переговорными, пока услужливый швейцар–человек не подсказал направление. А. Н. чувствовал себя глупо — ведь кабинку они с Гаспаром не оговорили. Правда, уже на входе в зал коммуникатор завибрировал.

«Четырнадцатая кабинка». Ну что ж, четырнадцатая так четырнадцатая. Дверь мозаичного стекла со сложным узором. Внутри — столик, два дивана. На одном — месье Гаспар, читающий «умную» газету, выводящую какой–то новостной лэндинг.