Экспат

— Почему же?

— Потому что каждое четвёртое заказное убийство, — вмешивается второй гость, — реализуется при помощи дальнобойного оружия.

— И что же тогда особенного в этом убийце?

— Необычность достигается скорее обстоятельствами выстрела. Преступник использует лазерную пушку, модифицированную для стрельбы со сверхдальних расстояний. При этом он избегает модернизации, направленной на невидимость лазера — что делает его более уязвимым к облавам. Это странный выбор, учитывая, что ради незаметности наемные киллерыобычно используют кинетические винтовки.

— И да, это его совершенно не волнует. Как и место, где найти цель — большая часть убийств, ассоциируемых с «ВС», происходят в крайне неудобных местах.

— Защищённых?

— Напичканных камерами, свидетелями, биоботами в воздухе и прочими атрибутами тех мест, которые принято называть безопасными. «ВС» убивал человека в двадцатитысячной толпе во время празднования Дня Высадки — и защищённого авторитетного торговца, найдя уязвимое место в кладке, диагональю с пятнадцать сантиметров. И каждый раз находилось место стрельбы, лазерная пушка — но ни единого указания на личность стрелка.

— После Пыльной бойни не было ни одного покушения. Вы думаете, «ВС» депортирован или убит?

— Полагаю, он просто затаился. Или у него пока недостаток работы.

Улица неожиданно встретила его ясным солнцем. Озоновая свежесть смешивалась с ароматом чего–то горячего, острого и пряного. В общем, хозяйской еды. И действительно, неподалеку спокойно принимал марки, жетоны и прочие деньги «хозяин» в невзрачном плаще. Безопасники общались с ним, словно с добрым стариком–мороженщиком. А неподалеку Нахт преспокойно поедал мьёлле деревянной вилкой странной формы.

— Не знал, что «хозяева» работают в сфере обслуживания.

— О, где они только не работают, — хмыкнул Нахт. — Хотя, насколько знаю, никто из них не беден в привычном нам смысле слова. Не хочешь перекусить? Пока я доем, Фрэнки может и тебе собрать в дорогу ланчбокс, хе.

Эрнест хмыкнул. С одной стороны, он не любил кулинарные эксперименты. С другой — вроде патрульные берут с удовольствием. А где они едят — там может есть любой без опаски для желудка. Через пару минут он под аккомпанемент щёлкающих приговариваний удивительно болтливого «хозяина» обменял один пятьдесят марок на одну порцию блюда, а ещё через пять — аккуратно отправлял смесь лапши, кусочков чего–то непонятного (овощи? белковые улитки?) и горячего, острого соуса себе в рот.

Аккуратно — потому что Нахт водил лихо. Старый мобиль с рёвом менял эшелоны, пикируя и делая «горку», пару раз расходясь впритирку с другими транспортными средствами в воздухе. Один раз кто–то начал грозить кулаком (судя по толщине лапы — урдалеб), и вздохнувший Нахт достал пистолет. Дебошир отвалил в сторону от потока, и когда мобиль наконец–то встал устойчиво в поток, Эрнест негромко осведомился:

— Ты всегда так водишь?

— Только по понедельникам.

— Но сегодня вторник, — слегка улыбнулся А. Н.

— Значит, и по вторникам тоже. Не зевай, а то эти свинские отродья так и норовят меня подрезать. Мьёлле так себе отстирывается, предупреждаю.

— У меня достаточно крепкие руки, — заверил Эрнест, прикрывая крышку при первом же намёке на пике. — Мы в «жёлтый» район?

— Ага. Граница Старого Города с первой сабурбией. Ты глянул хоть дело?