Леша бросил трубку на базу и продолжил набрасывать план генерального наступления на старые товары и прорыва новой номенклатуры бытовой техники в магазины ООО «ЮНИВОКС». В конце концов, не без матюгов и стенаний, головоломный ребус сложился в относительно логичную схему. Всё, завтра можно докладывать шефу. Ненароков нажал на клавишу, и принтер начал печатать текст и графики. Алексей посмотрел на дисплей мобильного телефона. СМС-сообщение от Сергея пришло. Фамилия чиновника была Сухов.
«Завтра посмотрим, что это за «Сухов»!» — невесело усмехнулся Алексей, вынул отпечатанные листы из принтера и положил в свой стол.
Подойдя к двери, он погасил свет и уже взялся за ручку, как вдруг что-то его остановило. Алексей замер, затаил дыхание и был вознагражден: мимо двери, по коридору прошелестели чьи-то мягкие шаги. Леша бросил быстрый взгляд на часы: без трёх минут двенадцать. В голове пронеслось воспоминание — приемная, Лола-Люда, расставляющая на подносе чашки и блюдечки и голос Кирштейна из интерфона«…тогда в двенадцать ночи вы придете сюда, и мы вместе спустимся на минус три. Вот тогда…».
Алексей выждал секунд пятнадцать, осторожно приоткрыл дверь и выглянул. Полутемный коридор, в котором горели лишь редкие и слабые лампы ночного освещения, был пуст и тих. Но каким-то шестым чувством Леша знал, что незнакомец поднялся по лестнице номер три на второй этаж и сейчас заходит в кабинет Кирштейна. Не долго думая, Ненароков выскользнул из комнаты, как можно тише прикрыл за собой дверь и, зачем-то пригнувшись, быстро пошел по истоптанному за день ковролину к лестничной площадке. Перескакивая через две ступеньки, он поднялся на второй этаж и опасливо заглянул в коридор: тот опять был пуст — незнакомец зашел в кабинете шефа.
Алексей подкрался к приемной и, стараясь не дышать, бочком проскользнул в неё. В комнате было почти совсем темно, и лишь из-за неплотно закрытой двери в кабинет Кирштейна пробивалась полоска света. Держась ближе к стене, наблюдатель-корректор придвинулся поближе к щелке и затих. Стали слышны негромкие голоса:
— … только сегодня? Что, нельзя было предупредить заранее? — ворчал незнакомый низкий тенор.
— Но-но, любезный Олаф, не забывайтесь! Пока здесь командую я — в миру Эдуард Кирштейн, слава Иегове!
Из комнаты донёсся смешок:
— Господи, сколько пафоса! Вы вот что, Эдуард Кирштейн, любимец Бога, собирайтесь и пошли.
Послышались звуки возни и противный металлический скрежет. Затем глухо и тихо, будто из подземелья донеслось:
— Осторожно! Светите под ноги, Олаф, тут можно запросто шею свернуть. Гасите свет в кабинете и закрывайте дверь. Не забудьте, там, на гвоздике, два ключика висят, возьмите один…
— Ключи у него на гвоздике висят, господи-светы! Тоже мне, богоравный… — донесся ворчливый голос Олафа и оборвался.
Алексей не выдержал и, чуть приоткрыв дверь, одним глазком заглянул в кабинет. Свет погас, но он успел заметить, как закрывается секция книжных полок, стоящая у стены за креслом начальника. Раздался щелчок, и секция встала на место. Двумя прыжками Ненароков подскочил к полкам и легонько подергал только что открывавшуюся секцию. Никакого эффекта. Тогда, почти в полной темноте, лишь слегка разбавленной неверным светом фонарей на улице, льющимся в большие окна, он стал торопливо вытаскивать и ставить на место книги, хватая их за корешки. Вдруг одна из них, которую потянул Леша, с тихим жужжанием выехала из общего ряда на пол-обложки. Он отступил назад и увидел, что книжный шкаф с легким щелчком приоткрылся. Из образовавшейся щели потянуло мерзлым неприятным ветерком.
Ненароков неожиданно для самого себя осознал, что всё, что он делал сейчас, не подчинялось нормальной логике. Почему ему взбрело в голову выслеживать Кирштейна и его посетителя? Зачем ему это? Что он предполагает обнаружить за потайной дверью? Склад неучтенных садовых бензопылесосов или не прошедшую растаможку саморазогревающуюся зимнюю туалетную бумагу для дачных сортиров? Ерунда всё это. Он поддался своему настрою во всём видеть и подозревать что-то связанное с деятельностью коллекционеров. Но на этот раз он, похоже, стал заложником собственной мнительности и подозрительности.
Алексей решительно задвинул на место книгу, которая при ближайшем рассмотрении оказалась романом Марининой «Незапертая дверь», услышал, как снова щелкнула, закрываясь, секция библиотеки и вышел из кабинета.
В коридоре он обнаружил, что, уходя, забыл мобильный телефон и вернулся в свою комнату. Не зажигая света, он прошел к столу и на ощупь, пальпируя поверхность, нашел аппарат. Машинально поднеся его к глазам и включив, он увидел, что ему звонила Лу. Решив связаться с ней чуть позже, он направился к выходу.
«Но кто же этот Олаф? Интересно всё-таки!» — вертелось у него в голове, пока он шел к выходу из здания. Спустившись по центральной лестнице в холл и подойдя к молодому охраннику, заступившему на дежурство вместо отставного комитетчика, он не выдержал и как можно непринужденнее сказал:
— Ночь-полночь, а наш Семеныч посетителей принимает, всё неймется ему. Одно слово — трудоголик!
Охранник удивленно вскинул брови и с улыбкой произнес:
— Кирштейн ушел минут тридцать назад, а посетители к нему при мне не приходили. Это ты у нас, Алексей, полуночник! Неужели тебе так хорошо платят, что ты готов ночами сидеть на работе? Эх, если бы мне кто так платил, я бы…
ebooksa