Лицеист

– Татьяна.

Заглядевшись на красотку-медсестру, я не заметил, как в палате появилась еще одна докторша. Высокая, голубоглазая и со светлыми волосами, собранными в строгий тугой пучок на затылке. Похоже, эта была рангом повыше – судя по возрасту, золотому шитью на лацканах халата и стетоскопу на шее.

– Ой… Здравствуйте, Ольга Михайловна. – Медсестричка по имени Татьяна тут же скользнула попой по простыне, в мгновение ока оказываясь от меня на расстоянии вытянутой руки. – Его сиятельство проснулся. Я хотела…

– Его сиятельству нужен покой, – отозвалась Ольга Михайловна. – Ступай, Татьяна.

Властной докторше не пришлось ни повышать голоса, ни просить дважды, ни даже указывать на дверь взглядом. Она лишь чуть сдвинула брови – и Татьяна тут же исчезла, напоследок подарив мне еще несколько секунд созерцания весьма аппетитной пятой точки, обтянутой халатиком.

– Рефлексы в норме. – Ольга Михайловна улыбнулась одними уголками губ и приспустила очки на кончик носа. – Как самочувствие?

Я, наверное, должен был что–то ответить – но так и не смог. Окончательно пробудившийся разум переваривал тонны информации зараз, и на речь его скудных мощностей попросту не хватало.

Я в больнице – это понятно. В отдельной палате. И не обычной, а явно рассчитанной на тех, кого принято называть «особо важными персонами» – судя по идеальному ремонту, заделанному под старину пузатому телевизору в углу и широкой кровати, назвать которую койкой не поворачивался язык. Секс-бомба Татьяна, похоже, идет ко всей этой медицинской роскоши в комплекте, да и сама Ольга Михайловна выглядит слишком важной птицей, чтобы лично проведывать кого попало.

Впрочем, сама она обращалась ко мне и без непременного «ваше сиятельство», и даже без имени и отчества. А значит…

– Княгиня Ольга Михайловна Бельская. – Докторша, похоже, уловила ход моих мыслей, и наконец решила представиться, попутно изобразив что–то вроде легкого поклона. – Статский советник медицинского ведомства… И по совместительству главврач этого… заведения. А вы?..

– Александр… Петрович, – пробормотал я – и вдруг неожиданно для себя добавил: – Князь… внук князя Горчакова.

Ого, а это откуда?! Еще пару минут назад я не мог вспомнить даже…

– Хорошо, – кивнула Ольга Михайловна. – И все же – как вы себя чувствуете, князь?

– Честно? Намного лучше, чем… – Я на мгновение задумался, подбирая слова. – Чем должен был после такого… Я попал в аварию?

– Верно. – Ольга Михайловна поправила очки. – Давайте-ка посмотрим.

Я ожидал, что она возьмется за стетоскоп или примется измерять мне пульс – но вместо этого княгиня прикрыла глаза, и уже через мгновение я почувствовал в области груди легкое покалывание. Странное ощущение спустилось ниже, чуть прогулялось по рукам – а потом ушло в ноги.

Да она же меня просвечивает! Сама, без всякого рентгеновского аппарата или мудреной аппаратуры, которой в этой комнате даже нет, хоть меня и собрали по частям меньше суток назад! Куда бы я ни попал, врачи здесь явно умеют кое-что… особенное. По крайней мере, некоторые из них – медсестра Татьяна блистала скорее формами, чем тайным знанием.

Ольга Михайловна вовсю гуляла по мне своим «сканером», а я – за неимением других вариантов – в ответ разглядывал ее. Главврач и статский советник медицинского ведомства оказалась моложе, чем я подумал сначала. Серьезность, очки, строгая прическа и не менее строгий халат (во всяком случае – подобранный по размеру) добавляли ей чуть ли не полтора десятка лет, но на самом деле она едва ли была намного старше тридцати.

Мне всегда нравились именно такие – взрослые, самостоятельные и умные. Властные и будто покрытые сверху ледяной броней, но внутри хрупкие.

Кому – мне? И как я вообще могу так думать, если мое «всегда» началось каких–то двадцать часов назад?!