Почему-то все взгляды обратились к председателю совета.
— О, эти возражения нелепы! Я буду счастлив разжевать их в жижу, — воодушевлённо воскликнул Шакрюк. — Мой первый сокрушительный удар: Эфрана говорит о паре сотен жизней, как о крошечной и никчемной прибавке. Нонсенс! Каждый этноид уникален и неповторим, каждая спасённая жизнь бесценна. Позор вам, Эфрана: ваши слова не лекаря, а политика и экономиста.
Гусень сладко улыбнулся, врезав по птице столь несокрушимым доводом.
— Мой второй неоспоримый аргумент. Теллари действительно может спасти тех, кого больше ничто не спасёт. В этом и суть! Ведь каждый благодарный квинтиллионер, жизнь которого мы сохранили, финансирует одну из наших программ, и тем самым позволит нам спасти ещё плюс несколько миллионов жизней! Живая арифметика: иногда двести выгоднее двухсот тысяч.
Ряды пухлых ручек Шакрюка возбуждённо дрожали и ходили волнами в поддержку его слов.
— Кстати, мастер Мираби ничего не заплатил госпиталю. И вопреки наветам Эфран, был выбран вовсе не за связи и могущество, а из-за своей работы ментального реконструктора. Ах, сколько пользы он мог принести! Теперь уже поздно об этом сокрушаться, правда?
Гусень развёл ручками.
— И третий, добивающий удар милосердия по кучке глупой чепухи, которую вывалила трусливая Эфрана. Ваше высочество, если мы примем теллари, то пять лет спустя откроем ещё несколько планет-госпиталей под сенью вашего великого имени. Ваша мечта вот-вот может сбыться, а скромная планета готова превратиться в мульти-звёздную империю добра.
Гусень произнёс это так пылко, убедительно и радостно, что многие из присутствующих прямо ощутили, как добро и спасение маршируют по мирам и причиняют милосердие благодарным больным. Взгляды свелись к принцессе, лишь Стивен, лежащий в капсуле, безучастно смотрел в потолок. Все силы теллари уходили на исцеление, он просто не мог тратить их на политическую борьбу, а потому смиренно ждал, какое решение будет принято. Похоже, ему было абсолютно всё равно, под чьим флагом и на каких условиях лечить неизлечимо больных.
— Я услышала доводы за и против, — помедлив, сказала Ана. — Но Стивен лишь один человек, сил одного человека не хватит на всех умирающих. Аудиция показала, что ставить целителя перед дилеммой, кого ему спасать — неэтично и губительно. Значит, решения, кого исцелять теллари, будем принимать мы. Как именно они будут приниматься?
— На то и есть совет целителей, ведомый главой с прирождёнными лидерскими качествами! — с готовностью ответил Шакрюк, лучась довольством.
Принцесса медленно кивнула.
— И в силу того, что мы не можем собирать совет каждый день, операционные решения будет принимать единолично глава?
Ана вскрыла суть: угрозами или подкупом, посулами и обещаниями щедрых преференций прирождённый лидер Шакрюк подчинил себе практически весь совет. Чтобы стать тем, кто будет решать: кому из правителей миров, корпораций и империй оказать помощь, а на кого её не хватит и кому придётся умереть… или заплатить гусеняшу.
— Конечно, нет! — воскликнул Шакрюк. — Любой член совета имеет право… совещательного голоса.
Такая неприкрытая простота председателя вызывала желание улыбнуться, но принцесса не улыбнулась.
— В таком случае, я приняла решение.
Афина встала со своего кресла.
— Я принимаю теллари Стивена в число целителей Рассвета.
По залу прошёл восторженный шум,