— Подумав об этом, я представил, что некто из будущих грабителей выходит с Маккеленом на связь. Чтобы получить слитые данные или чтобы обсудить условия сделки. Это само по себе непростая задача, учитывая меры безопасности в крупной и технически развитой корпорации. Значит, должен быть необычный способ, который проморгала служба безопасности. Причём, Маккелен должен был общаться со своим заказчиком несколько раз.
Камарра недоверчиво хмыкнула. Фокс проигнорировал её и старательно продолжал свой рассказ:
— Я просмотрел легенды и слухи обо всех отобранных мной организациях. В одной есть телепаты, им не нужен телесный контакт. В другой нано-тех, но от него другие следы: органические полимеры, а не металл. Металл, даже технически продвинутый, штука давно устаревшая. Так отпали три организации, остались Меценаты и ещё один клан. Но у них нет никого с именем или прозвищем «Стальной», «Металлический», «Железный», в общем, никого из этой области таблицы Менделеева.
— Кого? — непонимающе спросил Нюхач, но детектив не стал объяснять.
— И ничего похожего на железо в известных методах, которые они применяют. В общем, у меня была только одна смысловая связь между теми, кто планирует рейд — и их первой жертвой. Так как же связаны Стальной Нюхач, нужда в переговорах и следы металла на волосах и пальцах Маккелена?
Меценаты слушали, не издавая больше ни звука. И даже военный следак, из последних сил держась и не теряя сознание, слушал Фокса. К ненависти и презрению на искажённом болью и отчаянием лице примешивалось последнее, искреннее, чуть-чуть детское удивление.
— Я представил, как Маккелен чешет волосы, снова и снова. Потому что с ними что-то случилось, с ними что-то не так. Но что же не так? Может, то, что некоторые из его волос — на самом деле не его волосы? А металлические нити из тела Стального Нюхача? Которые Маккелен подобрал вне работы, и которые вплелись ему в голову, прячась между обычных волос. Слишком тонкие и обычные по материалу и устройству, никакой микромеханики внутри, никаких технологических ухищрений, просто самые обычные сверхтонкие струны металла. Чтобы сканеры не обратили на них внимание и не посчитали угрозой. А даже если обнаружат, то приняли за обычное украшение, косметический элемент. Мало ли как украшают себя представители разных рас и миров, работающих на корпорацию. Я проверил, на этой станции работает сто семнадцать разных видов. У всех свои обычаи и культура.
Гепардис прерывисто зашипел — он смеялся, и что-то пробормотал на своём языке, которого Фокс не знал. Но детектив был готов поспорить, что следак из последних сил прошептал что-то вроде: «Сумасшедший двуногий».
— И эти волосы из конкретного сплава, который реагирует на конкретную частоту излучения, — продолжил Фокс. — Так что, зная эту частоту, можно посылать импульсы и управлять волосами на голове Маккелена, как ты управляешь генераторами этого силового поля, Нюхач. Волосы получают импульс и с помощью незаметных вибраций проводят любые твои слова через черепную кость, прямо к ушному нерву. Так работают контактные наушники, которые прикасаются к твоему виску, а ты слышишь музыку, как если бы она играла у тебя в ушах. Так вышло, что я не поклонник совершенных технологий, и у меня нет нейра в голове. Но есть именно такие наушники. Я задал экспертам несколько уточняющих вопросов, получил свои ответы. Ещё три часа пытался придумать другие версии, связующие все известные мне элементы дела. Но ничего так и не придумал.
Фокс помолчал.
— Так я и понял, что будущие грабители — вы.
Воцарилась пауза, сумрачно-тихая, как последнее затишье перед штормом.
— Да не может быть! — певуче, но страстно воскликнула Камарра. — Ты врёшь, детектив. Как ты мог до всего этого дойти одной своей фантазией?
— Фантазия сильнее и правдивее, чем кажется большинству, — негромко ответил Фокс.
— Получается, мы нигде не прокололись, — торжественно развёл руками Нюхач, он встал и все нити вокруг его тела одновременно шелестели в воздухе, трепетали, выражая довольство и восторг. — Слышишь, вождь? Мы всё сделали правильно, без ошибок. Мы не оставили следов.
— Просто он на самых общих данных перебрал и отбросил все лишние варианты и постепенно дошёл до нас! — прогнувшись всем гибким телом и указывая на человека горящим узорами хвостом, воскликнула Камарра. Было видно, что она дрожит от возбуждения. Она была достаточно умна, чтобы понять во всём объёме, насколько это удивительно. Фокс сморщился от горечи и отвращения. Как жаль, что такой талантливый разум служит таким уродливым целям и ведёт такую потерянную жизнь.
— Что ещё? — рявкнул вождь. Его маленькие, вечно злые глаза буравили человека. — Хочешь жить? Говори!
— Трайбер, — устало и обречённо сказал Фокс. — Мы же прекрасно знаем, что от моих слов ничего не зависит. Ты убьешь меня, независимо ни от чего.
— А ты не дурак и не трус, — медленно, хищно двинув плечами, кивнул ящерн. — Правду про тебя говорили.
— Но ты можешь не убивать бедного глупого кошака, — умоляюще сказал Фокс. — Которого тут вообще не должно быть. Который попал сюда только потому, что не нашёл своей собственной версии. И решил проследить за мной, в надежде, что я выведу его на преступников. Пощади его, вождь. Он лишь грязь под твоими ногами, недостойный умереть от твоей руки. Я хоть как-то значим, а ты победил меня.